Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Зеев Вагнер, как нарёк его журнал «Лехаим» – один из пионеров еврейского религиозного движения в 70-е годы, президент научного фонда «Еврейская Энциклопедия», иностранный член академии наук, бывший раввин Тулы… О том, как в советское время студент института им. Плеханова занимался еврейским самиздатом и о любви к Израилю, Зеев Вагнер рассказал редакции нашего сайта.

С Зеевом мы встретились в старой, очаровательной кофейне на улице Штраус в Иерусалиме, пересекающей Яффу. Обслуживала нас обаятельная сефардская старушка, по словам моего собеседника, работающая здесь с тех пор, как он переехал в Израиль…

-Вы с самого детства воспитывались в еврейских традициях?

Начну, пожалуй, с того, что мой отец был хасидом. Тогда мне казалось, что наша семья не достаточно религиозна, как полагает быть праведным евреям. Но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что с учётом обстановки, мы были исключением из правил. Нам удалось сохранить еврейское самосознание и не отказаться от своего прошлого.

Что меня больше всего возмущало, так это незнание идиш! Все мои двоюродные браться и сестры разговаривали на идише. Из каждого дома в еврейском районе «Сокол-Аэропорт», где жили все мои родственники, доносились идишские словечки. Сам я вырос в центре Москвы.

-Еврейском районе «Сокол-Аэропорта»?

Да, в 60-е одноэтажные домики на Соколе, считавшегося тогда окраиной, как сейчас «заМКАДье», заселяли преимущественно евреи. Таким же был и Черкизово. Махновский Ребе воспитывал девочку, на пару лет младше меня. После общения с ней, я устраивал дома цирк… Как такое могло быть, что она, маленькая девочка, говорит на идише, а я – нет?

Родился и вырос я в Москве, в центре.

-Вы говорите о еврейских районах Москвы. Была ли возможность религиозного образования?

Это 70-е годы, какое еврейское образование! Даже подпольных еврейских школ не было, а учился я в обычной, русской. Советской! Религиозную базу дал мне папа, национальную – мамин старший брат, мой дядя. Он обожал иврит и питал любовь к Израилю. Умер он в России, до начала большой алии… Он много времени уделял моего образованию, структурировал свои идеи. Мой средний сын назван в его честь…

-Вы ходили в синагогу?

В Большой Хоральной синагоге, «на Архипова», ныне известной, как синагога на Китай-городе, молились тогда все. Когда говорят, что изначально её посещали «литваки» – это не так. Из каждого угла доносился украинский идиш. Украинский идиш – исконно хасидский язык. В большом зале молились все, а в малом обитали хасиды.

Для Вагнеров в «Хоралке» отводились постоянные места – для братьев, отца, дедушки. Остальные молились в Черкизово, там же я и женился.

-А в Марьину рощу?

Марьина роща тогда, как и «Сокол», казалась мне окраиной. Это сейчас я понимаю, что 15 минут до Садового кольца – практически центр! Впервые я побывал здесь в Суккот в 1975. Помню, что шалаш не вмещал всех желающих. А собираласись тогда не только хабадники, а абсолютно разные хасиды. Сидели по команиям.

-Как вы познакомились с женой?

Просто я увидел на районе девочку, которая мне понравилась, а она училась в одном классе с моим приятелем. Он нас и познакомил. Шидух, не шидух – решайте сами.

-У вашего отца было постоянно место в синагоге, то есть он ходил туда по Субботам? Соблюдал Шабат?

Этим вопросом я задался только лет 10 назад. Со времени знакомства с мамой – с 1939 года, он посещал её всегда, кроме периода войны. Сложности возникли и позже – до 1967 года суббота была рабочим днём. Как говорится, ко дню 50-летия революции советская власть подарила евреям субботу. Отцу приходилось всеми силами выкручиваться. Сначала он работал юристом, а в 50-е получил второе высшее образование и начал с нуля – от строителя десятника вырос до прораба. Чтобы не ходить на работу в Субботу, нужен был исключительный случай. Отец брал больничные листы, но и это не всегда удавалось. Когда дед приехал в Москву, сыновья устроили его конюхом на ВДНХ. Вот он мог позволить себе отдыхать в Субботу.

-Окончив школу, вы поступили…

В институт имени Плеханова. Евреев там было много! Столько же, сколько и всюду – 5%. Но в «Плешке» никто никогда не скрывал свою национальность. Мы ходили еврейскими компании, вне зависимости от факультетов и курсов. Больше ни об одном учебном заведении с таким еврейским активом в те времена я не слышал. Тогда, в студенческие годы, я решил заниматься еврейским и демократическим самиздатом. Знакомился с ребятами, искал людей, поджидал их у синагоги.

-Неужели руководство закрывало глаза на ваши «экстремистские» идеи?

– Знакомства с КГБ избежать мне не удалось. И засылали, и накрывали, и из комсомола исключили и из института «за поведение, не соответствующее званию советского студента».

-Не страшно было вести подпольную деятельность?

Молодой был, глупый. И вообще, что значит «страшно»? Есть такое слово – «надо». Кто, если не мы?

-Что включал в себя самиздат?

Упор делался на сионистские и просто еврейские национальные идеи. Религиозных материалов почти не было. В мои цели входило достучаться до евреем, рассказать им о том, кто они. Кирув своего рода.

Издавал я журнал, «Тарбут» в переводе на русский с иврита – «Культура». Уровень знаний о своей истории и культуре среди евреев тогда был ещё ниже, чем сегодня – люди вообще ничего не знали, но хотели знать. Мы занимались национальным просвещением. Уровень знаний о еврейской истории, культуре, религии – он и сейчас-то, при нынешней свободе, при нынешних возможностях, не слишком высок, а тогда вовсе был крайне низок.

-Где вы брали материал?

Я любитель архивов, библиотек, книг. У меня и сейчас огромная библиотека. И даже из России я ещё не всё перевёз…

-Вы поэтому начали создавать Российскую еврейскую энциклопедию?

Да. Идея зародилась в 1993 году. Мы решили построить её на примере «Британики» – тематически. Первые тома планировали посвятить биографиям всех евреев (условие – один из родителей еврей и родился в России), четыре тома – география, включающие описание всех населённых пунктов, где жили евреи. Затем – всё, что связано с евреями и Россией, но не биография и не география. Восьмой и девятый тома будут дополнительными к первым трём. Сейчас готовим восьмой.

-Какие границы России в вашей энциклопедии?

Я империалист. Для меня Россия – больше, чем СССР и больше, чем Российская империя. Мы наложили одно на другое, расширив границы. К примеру, мы и Западную Украину описали.

-Вы всегда были ХаБаДником?

Нет. Я помню людей, которые сейчас говорят с придыханием о Ребе, но в те времена они ещё слабо представляли, в чём отличие различных хасидских течений. Мой путь в ХаБаД начался с того, что только через него можно было получать знания, кошерное мясо (и то, курицу»!) и цицит. тогда ходили без бороды. С мясом вообще была проблема. Люди покупали кур и искали шойхетов… О говядине я вообще молчу. В лучшем случае – раз в год, на праздник!

Уезжая в Израиль, я ещё не был до конца уверен, что стану именно Хабадником, но так вышло, что центр абсорбции находился в «Кфар-ХаБаДе». Сами понимаете…

В Израиль мы приехали с женой в Рош Ходеш Адар. А на праздники я уже уехал к Ребе в Америку.

-Как проходил отъезд в Израиль?

На святую землю я мечтал уехать с детства, опять же, спасибо дяде. Приняв окончательное решение, я два года подряд получал отказ, но в 1975 мне всё-таки удалось выехать с женой и маленьким ребёнком.

-Государство тогда оказывало поддержку репатриантам?

Льготы и помощь всегда были, но в 24 года особо не задумываешься о насущном, живёшь мечтой и светлой идеей. Мен окрылял сам факт, что я наконец живу на еврейской земле! О том, где находится министерство абсорбции, я узнал только через полтора года, когда уходил в Армию. В этом возрасте всё легко.

-Израиль оправдал ожидания?

Конечно! Год мы жили в Кфар-ХаБаДе, мечтая об Иерусалиме. Ерушалаим казался недосягаемым. Но, съездив сюда в гости к друзьям, я понял, что не смогу жить в другом месте.

-Чем вы начали заниматься в Израиле?

Вернувшись от Ребе, я устроился в «Шамир» – организацию, занимавшуюся духовной абсорбцией, созданной по инициативе Ребе. Здесь я проработал до 1989 года, пока не вернулся в Москву в статусе иностранного специалиста, приглашённого Советом по делам религий при Совмине СССР.

-Что вас подвигло вернуться в Россию?

1989 – время перестройки, запах свободы… До возвращения я работал на международной книжной ярмарке с израильской делегацией, познакомил старшую дочь с бабушкой. Пробыв в Москве 10 дней, я понял, что работы здесь немеренно. Как и сейчас. Вы в курсе, что в России – самая большая еврейская община? Если Американская насчитывает шесть миллионов человек, то сколько евреев у нас?

-Речь идёт об алахических евреях?

Разумеется. Ко мне обратился Раввин Лазар и сказал, что раз я и так половину времени провожу в России, а тогда я периодически приезжал сюда, то почему бы мне не работать здесь? Я поговорил со своим шефом, получил благословение Ребе и всё. Мы приехали с семьёй в Россию.

С 2002 года я работал в ФЕОРев качестве главного раввина центрального федерального округа – опекал все общины без раввина, руководил департаментом образования, благодаря чему объездил всю страну на семинарах. Обстановка сейчас гораздо лучше, с этим не поспоришь.

Последние годы в России я работал раввином в Туле, пока не вернулся в Израиль.

-Что вы думаете о еврействе в России сейчас, оглядываясь назад, в 70-е?

Разумеется, я вижу прогресс. Но работы ещё очень много. Я уже говорил, что евреев здесь намного больше, чем кажется. Ещё недавно известная нам газета «Еврейское слово» выходила в таком виде, что, лёжа в почтовом ящике, слово «еврейское» не проглядывалось. Люди боялись упоминать о своих корнях в Москве, что уж говорить о провинции!

-Как остановить ассимиляцию?

Её можно чуть-чуть притормозить, но остановить нельзя. Главное – помнить, что любой спасённый еврей – уже спасён.

-Что глобально повлияет на положение евреев?

Приход Мошиаха!

Москве около полумиллиона евреев. Сколько из них записаны евреями? Считайте сами, но даю подсказку: по России евреями записаны 200 000. Архивы откапывают те, кто действительно в этом заинтересован. А с годами рыться в прошлом, выискивать прабабушек всё сложнее.

Поэтому мы и делаем всё, чтобы люди приходили в синагоги, узнавали об общинах и показываем, что бояться нечего…

Согласен, ХаБаД делаем очень многое и дай Б-г, чтобы так продолжалось. Но от себя хочу заметить, что не согласен с формулировкой «возрождение еврейства». Возрождение – возвращение к тому, что было. Если уж возвращаться, то лет на 100 назад, в дореволюционное время, когда среди евреев соблюдали 90%. Сейчас идёт совершенно другая. Нам бы в синагогу евреев привести!

-Всего лишь сто лет прошло…

Ассимиляция шла и продолжает идти очень быстро, но это не значит, что мы не должны с ней бороться. Каждый еврей, прочитавший эти строки, должен понимать, что его приход в какой-нибудь еврейский центр или переезд в Израиль – нечто большее, чем просто поход в новое место.

-Вы скучаете по России?

Я так отвечу: я очень люблю Израиль и мне никогда не хотелось отсюда уезжать. На протяжение 25 лет работы в России, я ощущал себя там гостем. С каждым днём проживания в Иерусалиме, я понимаю, что не хочу уезжать, хотя мне и предлагали работу в Одессе, Калифорнии, Канаде, Германии, Белоруссии. Пока что я не готов уехать отсюда…

-Что вы посоветуете евреям, читающим эти слова ?

На сайте моей бывшей Тульской общины висело два слогана.

Один из них звучал так: «Если сегодня, как вчера, то зачем завтра?»

О чём он говорит? О том, что нужно всё время двигаться вперёд. Неважно, хочешь ты соблюдать, не хочешь, планируешь уехать в Израиль или нет – иди вперёд. Ты не можешь оставаться евреем, если не посещаешь «еврейские» тусовки, не общаешься со своими, а попусту топчешься на месте.

Второй звучал так: «Евреем быть круто!». Кто-то мог спросить: «А русским? А грузином? А татарином не круто?». Может быть, не знаю, но я еврей. И в одном я уверен: быть евреем – круто.

Штерна Сара Белькина

Иерусалим, лето 2016 (5776)

Меня зовут Штерна Сара, как и жену Пятого Любавичского Ребе. Такой же мудрой, доброй и женственной мне бы хотелось быть. Окончила факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова (телевизионная журналистика), училась в магистратуре на филолога в РГГУ. Успела получить опыт в различных интернет- и печатных изданиях и на телевидении, но последие годы до замужества и переезда в Израиль работала на благо Московской общины, осознавая, что именно эта работа приносит настоящую пользу миру. Переехав, я продолжаю писать, веду блог о цниюте и с авторскими мысли о Торе и еврейском образе жизни, сотрудничаю с проектами Vaikra и monoteism.ru. Люблю учёбу, особенно хасидус, дающие жизненные силы, фитнес и сноуборд, дарящие энергию и, конечно же, письмо, позволяющее мне самовыражаться и творить.

ЗЕЕВ ВАГНЕР – МОСКОВСКИЙ ЕВРЕЙ

Израильский гражданин и российский академик

Зеев Вагнер – один из пионеров еврейского религиозного движения в России в 70-е годы. Участвовал в издании самиздатского журнала «Тарбут», одной из задач которого было религиозное просвещение.

C 1976 года в Израиле. Основал ешиву. Редактировал религиозно-философский журнал «Возрождение». сотрудничал в «Шамире» – ведущем издательстве, издающем религиозную литературу на русском языке. С 1989 года, с момента, когда это стало возможно, много времени проводит в Москве, где руководит рядом религиозных и культурных проектов. Зеев Вагнер – президент научного фонда «Еврейская энциклопедия», заместитель главного редактора «Российской Еврейской Энциклопедии», иностранный член Российской академии естественных наук.

– Господин Вагнер, вы ведь, насколько я знаю, коренной москвич?

– Да, я родился в Москве, прожил здесь значительную часть жизни, уехал отсюда, когда мне было 25 лет. Да и уже будучи израильтянином, провожу здесь достаточно много времени.

– У вас были проблемы в школе?

– Как вам сказать. Я был единственный еврей и, кажется, единственный ученик из интеллигентной семьи на всю школу. Да еще заикался. Так что сами понимаете...

– Родителям жаловались?

– Никогда. Свои проблемы я решал самостоятельно. А вот на меня жаловались. Однажды я рассказал девочке-однокласснице такой стишок, даже не стишок, а скорее уж, считалку:

Ты – картина, я портрет.

Ты – скотина, а я нет.

Я вовсе не хотел ее обидеть, просто мне понравилась эта считалка, Она показалась мне ужасно смешной. И то, что девочка обиделась, и то, что затем произошло, было для меня полной неожиданностью. Девочка пожаловалась учительнице, а та написала родителям совершенно нелепую записку, в которой было сказано, что я «надругался над честью русской девочки». Сейчас мне, конечно, смешно, а тогда было не очень.

– Ну и что родители?

– Мама пошла в школу и спросила, при чем тут национальность!

– А учительница?

– Согласилась с мамой. И даже как-то так потом не впрямую сказала мне, что была не права.

– Это уже представляется совершенно неправдоподобным.

– Тем не менее.

– Значит, обсуждали только национальную составляющую. А надругательство над девичьей честью?

– А вот это не запомнилось.

– На каком языке говорили с вами в детстве родители?

– Со мной и с сестрой по-русски, а между собой на идише. А когда приходили родственники, тоже на идише. Наши родственники жили на Соколе, с давних пор это был еврейский район. Я прекрасно помню стоявшие там одноэтажные деревянные дома. В 50-е и даже 60-е годы на улицах еще можно было услышать еврейскую речь. Мои двоюродные братья знали идиш, и я им очень завидовал.

– Когда вы впервые попали в синагогу?

– Совсем маленьким, на руках у папы.

– Ваш отец ходил в синагогу по субботам?

– Вы забываете, что до 1967 года суббота была рабочим днем. Напомню вам старый анекдот. Армянское радио спрашивают: «Какой подарок сделала советская власть евреям ко дню 50-летия революции?» Армянское радио отвечает: «Подарила субботу». Так что до 67-го года ходить в синагогу в субботу было весьма затруднительно. А чтобы иметь возможность молиться в синагоге по праздникам, мой отец обычно брал больничный лист. Кстати, когда я вырос и у меня возникла та же проблема, я решал ее так же, как и отец. У меня перед глазами был очень позитивный пример. Благодаря отцу я знал все еврейские праздники, посещал синагогу. Между прочим, она была в те времена по праздникам переполнена: и большой, и малый зал, и еще на улице сколько народу было.

– Что ж, сколько народа уехало.

– Дело не только в этом. Вот смотрите, кто ходил в синагогу, скажем, в 60-м году? Главным образом, пенсионеры. Когда работали, они боялись – на пенсии они уже могли себе это позволить. Это были люди 1900 года рождения и старше. Синагога – мир их детства, и советская жизнь не могла до конца из них это вытравить. Теперь возьмем тех, кто выходит на пенсию в этом году. Они родились в 40-м. Советское поколение. Синагога для них – совершенно чужой мир.

– Кроме тех, кто учился в последние годы.

– Такие люди есть. Но, во-первых, их мало, а во-вторых, они уезжают. Во времена моего детства и юности уехать было практически невозможно, а знающих людей было много.

– В еврейский мир вас ввел отец?

– Он был главным моим источником религиозных знаний, а сионистские уроки мне преподал мой дядя. Он был давнишний и убежденный сионист – вот только выбраться из СССР у него никакой возможности не было. Я любил с ним беседовать, он много знал, у него была хорошая по тем временам еврейская библиотека, и я мог ею пользоваться.

– Когда вы включились в еврейское движение?

– Еще в школьные годы. У нас была хорошая еврейская компания. Мы писали листовки и распространяли их около синагоги.

– Какого содержания?

– Объясняли смысл праздников. Или вот, помню, была листовка с фрагментом из «Декларации прав человека» о том, что каждый человек имеет право жить там, где он хочет.

– А кроме листовок?

– Сионистские песни сочиняли и пели. Очень приятно было услышать их потом по «Голосу Израиля».

– При такой жизни как вам удалось избежать знакомства с КГБ? Не может быть, чтобы никто не стукнул.

– Ну, конечно, этого избежать не удалось. Они заслали к нам информатора, и он регулярно стучал. Естественно, у нас возникли проблемы.

– И как они разрешились?

– Исключением из комсомола и института.

– Могло быть и хуже. А потом?

– Потом много чего было. Я стал учить иврит. Алфавиту меня научил отец. Дальше я пытался заниматься по самоучителю, но скоро понял, что это невозможно; в конце концов я попал в одну из групп и стал заниматься систематически и помногу. Разумеется, тогда это было нелегально. У меня на квартире был организован семинар по изучению Торы.

– Вы знаете, что это упоминается в Краткой еврейской энциклопедии?

– Да, в статье «Советский Союз». Но ведь это был далеко не единственный семинар. Я занимался еще у Димы Каждана – он сейчас профессор математики в Бостоне, там уже был совсем другой уровень, там изучали Талмуд и философию хасидизма. Вообще было такое бурное и веселое время, общественная жизнь кипела. А ведь я работал, и дочь у меня родилась.

– Вы ведь издавали журнал?

– Да, «Тарбут». В переводе на русский «Культура». Мы занимались национальным просвещением. Уровень знаний о еврейской истории, культуре, религии – он и сейчас-то, при нынешней свободе, при нынешних возможностях, не слишком высок, а тогда вовсе был крайне низок. Люди вообще ничего не знали, но хотели знать. Кроме того, журнал способствовал национальному самоуважению, в чем люди очень нуждались. Я редактировал журнал, писал статьи, причем не только в «Тарбут», но и в журнал «Евреи в СССР» – был и такой. Кстати, там была опубликована моя статья «Евреи в Москве. Хронология с XV века до наших дней».

– Вы не боялись заниматься вещами, за которые можно было вполне оказаться в лагере?

– Знаете, абсолютно бесстрашными бывают только сумасшедшие. Конечно, бывало страшно. Ну так что? Это нормально. Человек преодолевает страх и делает то, что положено. Во время Ливанской войны я об этом часто размышлял. Впрочем, к опасности, как и ко всему прочему, привыкаешь.

– А в каком качестве вы принимали участие в Ливанской войне?

– Солдатом.

– Иудаизм накладывает на жизнь «соблюдающего» еврея специфические ограничения. Вы же ходили на советскую службу, и это не могло не бросаться в глаза. Как на все это смотрели русские люди?

– Естественно, по разному. На работе у меня возникали забавные проблемы в связи с тем, что я постоянно носил головной убор, предпочитал дармовому некошерному коньяку магазинную водку (на кондитерской фабрике, где я работал, водился коньячок), не ходил на субботники, зимой под разными предлогами по пятницам исчезал с работы засветло, а по праздникам «заболевал».

Помню, как все были поражены, когда я предпочел три дня работать на овощной базе вместо того, чтобы два часа в субботу помахать метлой, сметая листья на бульваре. Овощную базу потом отменили, и я неожиданно остался в выигрыше.

Из-за субботника меня в конце концов выгнали с работы. Эта история всеми обсуждалась, и я стал своего рода знаменитостью. Однажды на фабричном дворе ко мне подошла пожилая русская женщина, что называется из простых. Евреи – неевреи, соблюдение Субботы – от нее все это было бесконечно далеко. И вот она ко мне подошла и сказала неожиданные теплые слова, которые я помню до сих пор: «Мы знаем, что тебя за субботу выгоняют. Держись, сынок!»

Михаил Горелик

Ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

Несколько месяцев назад российские власти приняли решение депортировать из страны Зеэва Вагнера, раввина еврейской общины Тулы, зам. главного редактора Российской еврейской энциклопедии. Более того, ему запрещено появляться в России до 2019 года

Биография рава Вагнера по-своему уникальна. Став религиозным евреем еще в годы жизни в СССР, он в 1974 году репатриировался в Израиль, а в 1989-м вернулся в Россию в надежде помочь там возрождению еврейской жизни. И вот недавно, в конце 2014 года, он получил звонкую пощечину от российских властей.

Корреспондент “НН” Петр Люкимсон встретился с р. Вагнером, чтобы поговорить и о причинах его депортации, и о том, что вообще происходит сегодня с евреями России, есть шанс на возрождение российского еврейства или его состояние напоминает малую землю и нехоженую целину одновременно?

– Рав Вагнер, что побудило вас вернуться в Россию?

– Это произошло в 1989 году. Я поехал на Московскую международную книжную ярмарку, пробыл в Москве десять дней и вернулся с четким ощущением, что я там нужен. Тогда еврейская жизнь в России только-только возрождалась, и многое надо было начинать с нуля. Я обратился к руководителю издательства “Шамир” профессору Герману Брановеру, и он меня поддержал. Хотя, если честно, какого-либо конкретного представления о том, чем именно я буду там заниматься, у меня в тот момент не было. За исключением разве что одной идеи, которую я начал претворять лишь полгода назад и реализация которой снова была приостановлена из-за моего вынужденного отъезда из России. Речь идет о создании сети еврейских домов престарелых. Это огромная проблема: дети уезжают за границу, и старики-евреи остаются совсем одни. Есть также очень много пожилых евреев, у которых по разным причинам нет детей… Но создать даже один еврейский дом престарелых оказалось чрезвычайно сложной задачей. На первом этапе я занялся книгоиздательством – мы стали печатать в Москве различные еврейские книги, подготовленные в издательстве “Шамир”, и распространять их по всей территории бывшего СССР. Это оказалось куда рентабельнее, чем доставлять те же книги из Израиля. Затем я принял участие в создании одной из первых еврейских школ в Ленинграде, организовывал лагеря для еврейских детей. В 1991 году моя семья вернулась в Израиль, а я стал делить время между Израилем и Россией, занимаясь подготовкой и изданием Российской еврейской энциклопедии. С 2002-го по 2015 год я работал в Федерации еврейских общин России (ФЕОР), занимаясь теми общинами Центрального округа, в которых не было раввина, и возглавлял департамент образования этой организации. Как вы понимаете, в силу столь широкого круга обязанностей я “катался” по всей России от Калининграда до Владивостока включительно. За это время к работе в России приступили два моих сына: один стал раввином в Красноярске, другой – в Иркутске. И вот два с половиной года назад в Туле построили новую синагогу, у меня сложились особые отношения с местной общиной, и когда мне предложили стать ее раввином, я согласился. Как выяснилось, заниматься из Тулы делами Центрального округа даже удобнее, чем из Москвы: нет московских пробок и добраться до большинства городов намного проще. И вдруг в прошлом году у меня возникли первые проблемы с Федеральной иммиграционной службой. Ко мне пришли домой накануне прошлого Йом-Кипура и заявили, что как нарушитель закона я должен покинуть страну. Я действительно допустил нарушение: у меня была съемная квартира в Туле, но при этом осталась московская прописка. Правда, уже потом выяснилось, что если я не жил в Туле больше десяти дней подряд, то ничего не нарушал. А я действительно не жил там подряд больше этого времени, так как мне постоянно надо было куда-то уезжать. К тому же виза у меня ведь была российская, а не тульская, так что оставалось непонятным, почему я должен покинуть Россию, а не только Тулу.

– Вы не попытались оспорить это решение местных властей?

– Как раз этим сейчас занимаются мои адвокаты. Тогда же я просто, чтобы отделаться, не стал спорить, заплатил относительно небольшой штраф “за нарушение правил проживания” – 2 тысячи рублей. Это было ошибкой: заплатив штраф, я как бы признал свою вину. Но, как показали последующие события, дело было отнюдь не в прописке. Как говорят в таких случаях в России, “меня заказали”. Спустя три дня на выезде из Тулы меня остановил патруль ГАИ – якобы за езду с непристегнутым ремнем. Это было не так и, к тому же, как сейчас доказывают мои адвокаты, инспекторы по определению не могли видеть, пристегнут я или не пристегнут. Как раз в это время у меня кончилась рабочая виза. Я, чтобы не оставлять общину без раввина, въехал в Россию по туристической визе – в надежде, что вопрос с рабочей визой решится в самое ближайшее время. И тут меня снова вызывают в Тульское отделение Федеративной миграционной службы и сообщают, что так как я допустил целых два административных нарушения, меня высылают из России с запретом на три года въезжать на ее территорию. Это было уже серьезно, но этим дело не закончилось. Против меня завели новое уголовное дело по обвинению в том, что я, находясь на территории России как турист, занимался… миссионерской деятельностью. Причем на этот раз расследованием занималась не миграционная служба, а ФСБ – Федеральная служба безопасности. И в результате длительность запрета на въезд была увеличена с трех до пяти лет.

– И на чем основывалось это обвинение?

– Нашлось несколько свидетелей, которые показали, что я собирал евреев на молитву в синагоге, проводил уроки Торы и т.д.

– Простите, но это не миссионерская деятельность…

– Это мы с вами понимаем. Но когда офицер ФСБ задавал свидетелям вопрос: “Занимался ли раввин Вагнер миссионерской деятельностью” – те это подтверждали. Одним из этих свидетелей был теперь уже бывший председатель еврейской общины Тулы. Как утверждают “представители общественного мнения”, его роль в том, что мне пришлось покинуть Россию, была одной из основных. Но лично я не думаю, что он был инициатором всего этого; скорее всего, его просто использовали.

– Минутку! Все свидетели, заявившие, что вы занимались миссионерством, были евреями?

– Да, однозначно.

– И председатель еврейской общины заявил, что раввин занимался миссионерской деятельностью?

– Да, к сожалению, это так. Но потом были вызваны другие свидетели, которые объяснили фээсбэшникам, что иудаизм и миссионерство – вещи несовместимые, и тогда они заменили слово “миссионерская” на “религиозная”. То есть мне вменили в вину, что я занимался “религиозной деятельностью”.

– А что, в современной России это тоже преступление?

– Они уцепились за то, что я находился на территории России в качестве туриста, а потому мне этим было заниматься категорически запрещено. Но и я, и мои адвокаты настаивают на том, что ничего противозаконного в том, что религиозный еврей собирал миньян для молитвы и проводил урок Торы, нет. В конце концов, религиозный человек имеет право заниматься теми или иными видами религиозной деятельности – в этом и заключается свобода вероисповедания.

– То, что вашим делом занималась ФСБ, невольно наводит на мысль, что вас “заказали” на самом высоком уровне. Вы догадываетесь, кто именно и по каким причинам?

– Понятия не имею, даю честное слово. Более того, над этим ломают голову и многие мои друзья из числа руководителей еврейской общины.

– Вы упомянули о том, что какую-то роль в вашем деле мог сыграть председатель общины…

– Бывший председатель. Он был переизбран именно в связи с историей моей высылки. У меня и в самом деле были с ним непростые отношения, но почти повсюду в России председатель общины и раввин находятся в конфликте; можно назвать очень немного городов, где такого конфликта нет. Причин этому множество. Во-первых, раввин зачастую моложе председателя – сейчас в Россию на работу раввинами направляются молодые люди, которым порой еще нет 25 лет. Глава общины, как правило, намного старше. Он нередко создавал эту общину, до приезда раввина считался в городе “евреем номер один”, и вдруг оказывается, что “еврей номер один” – это не он, а раввин, и начинается борьба интересов и амбиций. Все это усугубляется тем, что председатель зачастую является светским человеком, ему откровенно не нравится, если евреи начинают заниматься той самой “религиозной деятельностью”, о которой мы только что говорили, он считает это проявлением религиозного мракобесия и засилья – и конфликт обостряется. В моем случае этот конфликт, как мне кажется, был связан с тем, что председателю было 75 лет, его вполне устраивало то вялое течение еврейской жизни в Туле, которое было до моего приезда, и затеянные мной перемены пришлись ему не по душе. Приведу только один пример: когда я приехал в Тулу, в городе насчитывалось около 10 еврейских проектов. Когда я уезжал – их было больше 50, и все активно развивались. Некоторых – тех, что считают, что евреи должны вести себя потише и не высовываться, – это, безусловно, раздражало. К сожалению, таких руководителей еврейских общин в современной России большинство: они хотят пользоваться всеми привилегиями своего статуса, но чтобы при этом евреи как можно меньше были евреями.

– И при этом нас уверяют, что еврейская жизнь в России бьет ключом и там нет никакого антисемитизма…

– Жизнь и в самом деле бьет ключом, проявлений антисемитизма немного, но в то же время чем дальше, тем больше становится понятно, что у евреев в России нет будущего. Или, точнее, будущего нет у российского еврейства. Это не значит, что мы должны опускать руки. Напротив, мы обязаны делать все, что можно, чтобы поставить заслон на пути той же ассимиляции, но чем дальше, тем становится понятней, что вся наша деятельность – это не заслон, а маленькая затычка. Уровень ассимиляции, особенно в российской глубинке, просто зашкаливает.

– А в крупных городах?

– В крупных городах ситуация получше, так как там у еврейской молодежи есть выбор. В областном центре, где проживает всего несколько тысяч евреев, у еврейского молодого человека такого выбора нет. Даже если он считает, что правильнее было бы жениться на еврейке, не станет жениться на девушке только потому, что она – еврейка. Он хочет, чтобы она, по меньшей мере, соответствовала ему по взгляду на жизнь, по духовным запросам, а найти такую в своем городе он не может. Кроме того, следует отдавать отчет в том, что, хотя в Москве и Питере выбор у молодежи вроде бы есть, подавляющее большинство еврейского населения этих городов очень далеко от всего еврейского и никак не связано с жизнью общины. Оно никак не связано с общиной и с каждым годом, по сути, все дальше и дальше отходит от своих еврейских корней. Поэтому когда говорят о возрождении российского еврейства, следует понять, что это невозможно – никогда еврейская жизнь, еврейская культура и еврейская религия не достигнут того размаха, который наблюдался до революции.

– Ну кто же об этом говорит?! Дай Бог, чтобы евреи хотя бы сохранили национальное самосознание!

– Как раз в смысле самосознания мало что изменилось. Если брать детей от смешанных браков, евреи по отцу, носящие еврейскую фамилию, всегда считали себя евреями в большей степени, чем евреи по матери. Разница между прошлым и нынешним состоянием заключается в том, что теперь они знают: сами евреи их евреями не считают. В то же время я вижу, как эти евреи по папе тянутся зачастую именно к своим еврейским родственникам. По той причине, что общаться с семьей Рабиновичей им интереснее, чем с семьей Сидоровых. Это не расизм – это констатация факта. И это – большая проблема.

Следует также отметить, что хотя ашкеназских евреев, безусловно, в России большинство, в общинной жизни задают тон горские и – в меньшей степени – бухарские и грузинские евреи. Для них крайне важно сохранить связь с иудаизмом, вырастить детей евреями и т.д. Причем если, скажем, у бухарских евреев семьи в основном живут в Израиле и в Европе, а в Россию они приезжают работать, то для горских евреев это родина. Не удивительно, что у многих россиян сегодня само понятие “еврей” и в смысле внешнего облика, и в смысле образа жизни ассоциируется именно с горскими евреями.

– Так сколько времени вы даете на угасание еврейства России?

– Я надеюсь, что оно просуществует до прихода Машиаха, который мы должны приближать как только можем. Следует понять, что еврейство России – это огромная масса, которая так просто не “рассосется”. У нее есть в запасе десятилетия и десятилетия. В то же время надо понимать, что сам состав еврейского населения России и его облик меняются.

– Двести тысяч человек – это огромная масса?!

– Вы сейчас приводите официальные данные последней российской переписи. Но, поверьте, они не соответствуют действительности. К примеру, многие евреи по матери записались во время проведения переписи русскими, но при этом они прекрасно знают, что являются евреями по Галахе, а многие из них даже являются активистами еврейских организаций. Кроме того, во многих городах те, кто проводил перепись, как выяснилось, зачастую даже не спрашивали у людей, кто они по национальности, а на автомате записывали их русскими. В результате русскими оказались и многие представители других национальностей.

– Ну, а некоторые россияне записываются евреями, чтобы получить какие-то блага от еврейской общины. К примеру, записать детей в еврейскую школу…

– Если такое и было, то в 1990-х годах. Сегодня в России достаточно хороших школ, уровень обучения в ряде государственных школ Москвы и Питера выше, чем в еврейских, и это – не говоря уже о частных школах. Так что корыстные интересы, особенно для молодежи, в данном случае роли не играют.

– Давайте вернемся к вашей истории. Не означает ли ваша высылка из России, что во властных структурах этой страны задули какие-то новые ветры, и вскоре это почувствуете не только вы, но и российские евреи?

– Что тут можно сказать?! Нет никаких сомнений, что президент Путин – самый дружественный, можно сказать, самый юдофильски настроенный лидер России за всю ее историю. Можно, как это делают некоторые, спорить о том, насколько искренни его симпатии к евреям, на чем они базируются и т.д., но против фактов не поспоришь: отношение нынешнего президента России к евреям, к лидерам еврейских общин самое теплое.

– А к Израилю? Может вас “заказали” именно в связи с изменением отношения к Израилю? Может, кто-то решил, что в рамках новой политики приезд и работа в России раввинов из еврейского государства является нежелательной?

– Это не исключено, но даже если это так, почти уверен, что это не исходит от Путина. Скорее, если такое поветрие существует, оно исходит от каких-то силовых структур России, которых много и которые ведут друг с другом постоянную подковерную борьбу.

– А если предположить другое: в России хотят вообще пресечь деятельность на ее территории религиозных лидеров из-за рубежа – в первую очередь, мусульманских. Ну а евреи просто попали под раздачу…

– Этого и в самом деле исключать нельзя. Мусульмане в России становятся все более влиятельной силой, и это надо учитывать. Причем я лично не раз убеждался, что существует огромная разница между мусульманскими священнослужителями, получавшими религиозное образование в России и в Иране или арабских странах. Имам, учившийся в России, прекрасно понимает, что у него с раввином общие проблемы и лучше решать их вместе. Соответственно, и отношения между таким имам и раввином самые теплые. Но если появляется священник, окончивший медресе в Иране или арабской стране, он никогда не подаст раввину руки: тот для него изначально смертельный враг. Иногда такую же ненависть встречаешь и со стороны православных, но затем в ходе совместной работы они сглаживаются. У мусульман – нет, не сглаживаются.

– На каком этапе сейчас находится ваше дело?

– Идут заочные суды, и адвокаты надеются на благоприятный исход. Но когда будет вынесено решение, неизвестно, а меня поджимает возраст. Не исключено, что в Россию я больше не вернусь. Но если удастся добиться справедливости, это позволит предотвратить другие подобные истории.

Петр Люкимсон
“Новости недели”

В движении ХАБАД и в политических кулуарах Израиля продолжают обсуждать решение российского суда о депортации раввина Йосефа Херсонского. «Детали» решили узнать мнение об этом инциденте у другого раввина, которого вынудили покинуть Россию – раввина Зеэва Вагнера.

Официальной причиной депортации рава Йосефа Херсонского стали якобы допущенные им, уроженцем Украины и гражданином Израиля, административные нарушения.

Рав Зеэв Вагнер был депортирован по решению российского суда в 2015 году. В то время он возглавлял еврейскую общину Тулы, одновременно являясь руководителем целого ряда образовательных проектов и редактором «Российской еврейской энциклопедии».

— Рав Вагнер, давайте напомним читателям что стало причиной вашей депортации.

— То же, что и у Йосефа Херсонского – административные нарушения. У меня на тот момент кончилась рабочая виза и в ожидании новой я жил в России на законных основаниях как турист. Но меня признали виновным в том, что, будучи туристом, я занимаюсь миссионерской деятельностью. Тот, кто хоть мало-мальски знаком с иудаизмом, поймет весь бредовый характер такого обвинения. Кроме того, меня обвинили в том, что, имея московскую прописку, я жил то там, то в Туле. Наконец, меня остановили на дороге за езду с непристегнутым ремнем. Я был пристегнут, но полицейский не видел этого за тонированными стеклами.

— Помнится, по приезде в Израиль вы пытались объяснить произошедшее тем, что вас «подставили» из-за внутренних дрязг внутри еврейской общины Тулы. Сейчас вы понимаете, что речь идет о государственной политике?

— Я не думаю, что политика российских властей становится антисемитской. Во всяком случае, у нас нет оснований, чтобы так думать. В то же время я не вижу и логики в депортации раввинов ХАБАДа. Мое ощущение, что решение о депортации исходит не из Кремля и уж точно не от президента РФ. Вероятнее всего, это следствие какой-то внутриведомственной борьбы, но какой именно, кто тут является интересантом, я опять-таки сказать не могу.

— Пресс-секретарь Федерации еврейских общин России (ФЕОР) Борух Горин заявил, что российские власти депортируют раввинов и священнослужителей других конфессий, не являющихся гражданами России, так как опасаются, что они станут агентами влияния своих стран и внушат населению «не те мысли»…

— Вполне возможно. Как вы понимаете, раввин, приезжающий из Израиля или США в Россию по рабочей визе, патриотом России по этой причине не становится. И понятно, что раввином, имеющим российское гражданство, легче манипулировать.

— Вот с этим я уже согласиться не могу. Во-первых, раввинов, которые родились и выучились в России, крайне мало, так что многие еврейские общины РФ останутся без раввинов. Но те, что есть, сильно отличаются от раввинов, приезжающих из Израиля или США. Последние куда более активны. Поэтому нет никаких сомнений, что решение российских властей о депортации раввинов ослабит еврейские общины этой страны; возможно, остановит наблюдавшийся в последние годы почти по всей территории РФ подъем еврейской жизни.

Напомним, что в ответ на решение о депортации раввина Херсонского, российское посольство в Израиле заявило: «Нет никаких оснований для утверждения, что Россия якобы проводит политику депортации священнослужителей, обладающих иностранным гражданством. Нам неизвестно о такой политике и она не существует. Что касается депортации, как таковой, ее гораздо чаще применяют в Израиле, чем в России».

«Детали» обратились в российское посольство с официальным запросом с просьбой указать имена российских священнослужителей или просто российских граждан, которые были депортированы в последние годы, несмотря на то, что проживали в Израиле на законных основаниях. Ответа из посольства РФ пока не последовало, но мы надеемся, что он все-таки придет.

Осмелимся предположить, что в нем не будет упомянуто имя священника Глеба Грозовского, выданного Израилем по настоянию российской прокуратуры.

В заключение отметим, что в дипломатии существует негласное правило симметричных ответов. То есть, если, к примеру, послу России в Лодоне прокололи шины автомобиля, то значит, скорой будут проколоты шины у посла Великобритании в Москве.

У Израиля возможность для такого симметричного ответа имеются: сегодня на его территории проживают и работают сотни священников и монахов, относящихся к Русской православной церкви. Обвинить их при желании в миссионерстве будет несложно: для этого достаточно будет заглянуть в русскую церковь в Яффо и увидеть, сколько там молится евреев.

Вопрос лишь в том, захочет ли Израиль дать симметричный ответ.

Петр Люкимсон, «Детали». Ф ото предоставлено раввином Зеэвом Вагнером

Олег Кусов: Согласно историческим сведениям, евреи поселились на Кавказе более двух тысяч лет назад. В дальнейшем потомки тех переселенцев стали назвать себя грузинскими евреями. Чуть позже на территорию современных Азербайджана и Дагестана из Персии пришли горские евреи. По мнению многих историков, грузинские горские евреи имеют все основания считать себя коренными жителями Кавказа, поскольку о них стало известно гораздо раньше, чем, например, о многих горских народах. Слово раввину Зееву Вагнеру.

Зеев Вагнер: В иудаизме принято говорить, что мы все евреи, где бы они ни жили, это один народ. Если говорить с точки зрения научной, наверное, нужно говорить, что это этнические группы внутри еврейского народа. Это ашкеназийские евреи европейские, грузинские и горские. Горские пришли из Персии. Одна из версий, что горские евреи появились на Кавказе очень давно, пришли из Персии. По крайней мере, их язык - это фарси. Грузинские евреи появились на Кавказе, точно известно, более двух тысяч лет назад. Грузинские живут только в Грузии, а горские живут по всему Северному Кавказу и в Азербайджане. Ашкеназийские евреи появились с момента присоединения Кавказа к России. То есть в каждом районе через какое-то количество лет после присоединения Кавказа к России. Самая интересная группа - это грузинские евреи. Единственная еврейская группа, которая, с одной стороны, наверное, никто сильнее, чем грузинские евреи внешне, я не имею в виду лицо, а некоторыми внешними признаками не ассимилировались, то есть их родной язык грузинский был всегда. Обычно у всех еврейских групп был свой еврейский язык. Горские говорят не настоящем фарсе, а на еврейском диалекте фарси. Ашкеназийские евреи, которые сегодня говорят по-русски, но их деды говорили на идише. У бухарских евреев свой диалект, и так по всему миру, всюду есть свои еврейские диалекты. Грузия - это единственная страна, где у евреев никогда не было своего диалекта, по крайней мере, неизвестно об этом ученым. Столетиями там евреи говорят по-грузински. То есть они вросли в эту страну всеми своими корнями.

Олег Кусов: Многие представители аристократических христианских семей Грузии и Армении считают себя потомками первых евреев-переселенцев. Религиозная обстановка в Грузии во все времена благоприятствовала и иудеям. Традиции иудаизма в Грузии оставались крепкими даже в годы государственного гонения на религию.

Зеев Вагнер: С другой стороны, с точки зрения религиозной, это, наверное, в советское время была самая религиозная группа евреев. В их среде больше всего сохранялись обряды и обычаи иудаизма. Грузинские евреи интересны еще и тем, что это опять же единственные евреи, которые были крепостными. Нигде в мире, даже в Азии евреи никогда не были рабами, крепостными. Грузинские евреи до 1860 годов были крепостными. Сегодня они живут в Грузии и в России в больших городах. Еврейская жизнь Москвы или Питера без грузинских евреев просто невозможна.

Олег Кусов: Горские евреи живут по всему Кавказу, но наиболее крупные поселения находятся в Азербайджане и Дагестане.

Зеев Вагнер: Горские евреи, с научной точки зрения, это один народ, одна группа, где бы они ни жили на Северном Кавказе, но между ними не существует общих связей между горскими живущими в одних районах Северного Кавказе и, допустим, живущие в Азербайджане. Каждая группа живет более-менее обособлено. В Азербайджане сохранилось в городе Куба сегодня, если не брать Москву и Питер, это самое большое еврейское поселение на территории бывшего СССР, где строятся новые синагоги, где активно идет еврейская жизнь. Их много живет в Дербенте, Махачкале, Моздоке, Нальчике. До середины 90 была община в Грозном. Но во времена первой же чеченской войны евреи были среди беженцев. Наверное, и до сих пор остаются в Чечне, но никаких следов общинной жизни там нет.

Олег Кусов: Европейские евреи ашкенази приходили на Кавказ, как правило, с севера и запада, но значительно позже грузинских и горских. До второй половины 19 века российские власти запрещали ашкеназийским евреям селиться на Кавказе. Впоследствии их положение стало меняться. Например, активно развивающийся во второй половине 19 века регион Кавказских Минеральных вод особенно нуждался в хороших специалистах - врачах, обслуживающем персонале, торговых работниках. Здесь и пришлись ко двору евреи из других мест России. Наш корреспондент в Ставропольском крае Лада Леденева, раввин горячеводской синагоги Шертиль Шаломов и сотрудница еврейского агенства в России Ада Дамунян рассказывают о переселении евреев в этот регион.

Лада Леденева: Попав в многонациональные, многоконфессиональные Кавказские Минеральные воды, сторонний наблюдатель не всегда сможет отличить еврея от представителя других горских народов. Быть может потому, что большая часть местной еврейской общины, насчитывающая около 12 тысяч человек - выходцы из других республик. В годы становления курорта евреи съезжались на Кавказские Минеральные воды из самых разных уголков России.

Ада Дамунян: Сюда приехали, медсестры, врачи, больные. И так как здесь райские края, великолепный климат, то многие старались здесь остаться. Особенно медицинские работники, потому что они чувствовали себя нужными, при деле. Из России, средней полосы, из Москвы очень многие были. И они остались здесь их неплохо принимали. Потому что, если бы принимали человека плохо, он уехал бы куда-то еще. Если он начал движение, он всегда остановится там, где ему хорошо.

Лада Леденева: Немалое количество евреев попало на Кавказские Минеральные воды в годы Великой Отечественной войны в период эвакуации.

Шертиль Шаломов: Очень много было эвакуировано с территории Европы, Москвы, Советского Союза европейских евреев, которые в основном и по направлению были врачами, учителями, юристами и интеллигентный слой.

Лада Леденева: Евреи-переселенцы заимствовали не только языки местных народов, но и материальную культуру, некоторые обычаи.

Олег Кусов: Кавказ во все времена считался для иудеев удобным для проживания краем. Представители древнего народа чувствовали себя вполне комфортно среди многих кавказцев, особенно среди грузин и осетин. Хотя не обходилось и без отдельных эксцессов.

Зеев Вагнер: Нельзя, конечно, говорить, что Северный Кавказ всегда был тихим раем для евреев, как, например, называли Грузию грузинские евреи, которые всегда это подчеркивали, что они уезжают не из-за того, что к ним плохо относятся, а просто евреи хотят жить в Израиле. Конечно, на Кавказе все сложнее. Мусульманское окружение сказывалось. Но, в общем-то, так как это многонациональный край, не было же проблемы, что жили кто-то, евреи и русские. В любом городе, где жили евреи, там жили представители десятков национальностей, это действительно многонациональный, это не игры, когда говорят про Саратов, что там живут представители ста национальностей и перечисляют: два туркмена, два еще кого-то. Кавказ - это действительно многонациональный район, где люди разных религий жили всегда вместе. Эта жизнь вместе как-то заставляла спокойнее относиться к своей разности, скажем так, чем в России. Люди там более терпимы друг к другу. Хотя опять же никогда не был раем, и на Кавказе, как и в других местах мира, бывали кровавые наветы. Но в целом обстановка была стабильной. Сегодня в условиях того, что творится в Чечне и напряженности вокруг, конечно, ситуация другая. У меня как-то совпало, я был в одной из европейских столиц, приехала чеченская делегация. Мы жили на одном этаже в гостинице. Разговорился, и они мне начали рассказывать, какой Дудаев, который в одном из первых указов своих сказал отремонтировать синагогу. Как они хорошо относятся. Но я начал говорить, что я этим всем согласен, но что делать с тем, что происходит в последнее время, эта встреча была четыре года назад. Они, как, наверное, большинство чеченского руководства, это люди светские, что бы они ни говорили, они признавали, что это навязано извне.

Олег Кусов: Антисемитизм не был присущ кавказским народам. В разные периоды истории он приходил сюда извне, но ненадолго. Например, раввин Зеев Вагнер считает, что сегодняшние антисемитские настроения в Чечне появились совсем недавно, после того как в воюющую республику пошла финансовая помощь из арабского мира.

Зеев Вагнер: Это не с начала чеченской войны, но достаточно быстро появились, а затем стали усиливаться антисемитские тенденции в чеченской пропаганде. Видимо, это связано с тем, что деньги идут из Саудии, есть некоторое количество арабских боевиков, которые там воюют. Даже не столько из-за нескольких арабов, даже нескольких десятков, мы не знаем, сколько их там, но, я думаю, что из-за арабских денег, но сегодня пропаганда чеченских сепаратистов очень и очень антисемитская. Откровенно евреи называются среди первых потенциальных объектов захвата в заложники. Существует миф или мнение о том, что евреи все богатые, поэтому выгоднее захватить еврея, ясно, что его выкупят.

Олег Кусов: Но в самом чеченском народе, несмотря ни на что, живет чувство уважения к евреям. И это уважение еще более усилилось после поступка одного из бывших жителей чеченской столицы гражданина Израиля Бориса Шакурова.

Амина Азимова: Недавно я услышала историю, которую поначалу восприняла как очередную легенду, порожденную войной, о том, что некий очень богатый еврей из Израиля вернулся в Грозный. Причем не на побывку, не на денек-другой, а для того, чтобы остаться здесь жить. Рассказывали, что якобы он отыскал свой лет 15 назад проданный дом на улице Московской, выкупил его, вернее то, что от него осталось, у нынешних хозяев и даже, поверите ли, разрешил этим самым хозяевам получить за него компенсацию, если власти в Чечне все же надумают ее платить. На днях я встретилась с загадочным израильтянином, вернувшимся в Чечню в столь, казалось бы, неподходящее для этого время.

Борис Шакуров с семьей до 1989 года жил в Грозном, работал руководителем среднего звена на обувной фабрике. У Шакуровых в чеченской столице был добротный дом в так называемом еврейском куяне, в районе Бароновского моста. Теперь он, конечно же, в руинах. В конце 80 годов прошлого столетия на волне перестроечного ветра перемен Шакуровы решили уехать на историческую родину. Борис говорит, что тогда они каким-то наитием каким-то внутренним чутьем ощущали, что скоро по всей стране будет очень горячо. И потому, отказавшись от первоначального решения поселиться в Ленинграде, семья эмигрировала в Израиль.

Почему же он вернулся именно сегодня, когда в Чечне намного горячее, чем в далеком 89 году? Борис Шакуров на это отвечает, что, во-первых, он намерен заниматься в Грозном строительным бизнесом. Во-вторых, он родился здесь, вырос, вот и потянуло домой. "Я скучал по Грозному", - говорит Борис. Что тут ответишь? В Грозном, наверное, как и во всех городах мира, было так называемое еврейское местечко, где компактно проживали евреи вплоть до начала 90 годов, а некоторые даже до начала первой войны. Местечко это называлось улица Московская, недалеко от центра Грозного. Застроенная добротными, несмотря на внешнюю неказистость, частными домами, эта улица была местом самого большого еврейского поселения в Грозном. На Московской находилась лучшая в городе точка ремонта обуви и ювелирная мастерская, где всегда, даже в самые махровые советские времена можно было купить нечто более приличное и, выражаясь колоритным языком жителей этой улицы, более достойное хорошего человека, чем официально выложенный ассортимент украшений.

Еще в 19 веке в Грозном была построена и функционировала синагога. На улице Красных фронтовиков, конечно, так называли ее позднее, в старину была огромная площадь, на которой треугольником буквально в нескольких метрах друг от друга располагались мечеть, синагога и церковь. В исторических справочниках и давних путеводителях по Чечне записано, что по тем временам Грозный был чуть ли не единственным местом в мире, где храмы всех трех крупнейших конфессий были расположены на одной площади, разделенные всего лишь несколькими шагами. Теперь из этой троицы сохранилось всего лишь здание синагоги. Этот красивый особнячок, утопавший в зелени акаций и плакучих ив, в советское время занимали Союз писателей и Союз театральных деятелей ЧССР. В период между войнами его, шикарно отремонтировав, арендовала печально известная фирма Чечентелеком, по контракту с которой в республику приехали из Англии четыре специалиста по телекоммуникациям, похищенные и позднее убитые в Чечне.

Чеченцы исторически относились к евреям с большим пиететом. Этих вечных странников еще в прошлые времена предки чеченцев воспринимали как гостей. И это традиционно радушное отношение хозяев к гостям было распространенным и в советские времена и в постсоветский период. В начале 90, когда евреи в массе своей спешно стали покидать республику, чеченцы говорили, что это не к добру, что если уж евреи оставляют свои насиженные места, значит в воздухе действительно запахло большой бедой. Сегодня же, напротив, можно услышать, как многие местные жители передают друг другу слухи о том, что мир в Чечне, видимо, все же не за горами, потому что в Грозный возвращаются уехавшие отсюда десять лет назад дети Израиля.

Олег Кусов: Наш грозненский корреспондент Амина Азимова надеется, что процесс возвращения евреев в Грозный может стать предвестником долгожданного мира.

Наиболее проблематично, как отмечают некоторые исследователи, складывались в конце 19 века и в первой половине 20 отношения евреев с казачеством. По этому поводу Александр Розенбаум как-то даже пошутил со сцены: "Я исполняю казачьи песни наперекор фразе одного известного музыканта: "Быстрее рак на горе свистнет, чем еврей споет про казаков". В конце 19 века казаки настороженно относились к поселяющимся возле них иудеям. Образ жизни казаков и евреев, а значит сформированный им этнический характер, был разным. Но подобные взаимоотношения, как утверждает наш корреспондент в Ставропольском крае Лада Леденева, остались в прошлом. Под Пятигорском в станице Горячеводская Лада Леденева побывала в еврейской общине, где побеседовала с раввином горячеводской синагоги Шертилем Шаломовым, сотрудницей еврейского агентства в России Адой Дамунян и координатором еврейского агентства по делам молодежи Татьяной Якубовской.

Шертиль Шаломов: Отношения достаточно дружеские и сказать о влиянии здесь на этой земле, евреи за это не борются, по большому счету. Главная заповедь: не навреди, отдаляйся от политики, отдаляйся от власти. Наверное, это понятие, которое дает возможность адоптироваться еврейской общине в любом месте. С другой стороны, те митинговые времена прошли. И кто в душе казак, он занимается на самом деле казаческим делом - охраняет границы. Все остальные люди, которые живут в этом регионе, кто занимается делами, кто бизнесом, кто работой, таких неприятных отношений нет.

Лада Леденева: К примеру, в казачьем поселке Горячеводске близ Пятигорска евреям незачем было селиться общинами, они рассеялись точечно, покупая у местного населения дома в разных концах поселка.

Шертиль Шаломов: Есть такое понятие "местечко", есть понятие "гетто". Один из политических вопросов, который стоит в умах евреев, - нужно ли создавать гетто. Мы жили в Дагестане, в Махачкале у нас четыре улицы. Там жили евреи несколько тысяч семей. Здесь они такого анклава, где проживали бы евреи большим количеством, нет.

Ада Дамунян: У меня замечательный пример есть. Девочка, которая живет в Израиле, она была солисткой казачьего хора. Казачий ансамбль замечательный. Мы все ходили его смотрели, подпевали. А сейчас она уже год живет в Израиле. И в Израиле, она говорит, что подрабатывает тем, что поет казачьи песни в ресторанах. Она учится в университете. Нет какого-то барьера, я не вижу, по крайней мере.

Лада Леденева: Похоже, за 50 лет существования в горячеводской еврейской общине мало что изменилось. Ее представители по-прежнему занимаются торговлей и ремеслами. В основном шитьем и продажей шуб из натурального меха - нутрии, черно-бурой лисы и овчины. Есть среди евреев представители крупного бизнеса, занимающиеся разливом, транспортировкой и реализацией минеральной воды. По словам Шертиля Шаломова, зачастую в партнеры по бизнесу предприниматели берет своих соседей-казаков. Говорит координатор еврейского агентства по делам молодежи Татьяна Якубовская.

Татьяна Якубовская: Синагога является центром общиной жизни, культурной жизни. Но основные традиции сохраняются и передаются в семье. Если семья соблюдающая, так семья соблюдающая.

Лада Леденева: Особенно бережно в общине относятся к традиции еврейских праздников.

Татьяна Якубовская: Все еврейские праздники начинаются не утром, а начинаются с вечера. Суббота заходит накануне. То есть в пятницу вечером, когда в Иерусалиме появляются звезды, тогда наступает суббота. Для того, чтобы не запутаться местным евреям, специально есть календарики, в синагоге можно узнать, когда наступает суббота.

Ада Домунян: Встречается суббота как королева, как невеста, потому что это тот день, когда евреи, пусть в мыслях, но объединяются друг с другом. В каждой семье проходит благословение этого дня, и люди объединяются даже в соблюдении традиций принятия пищи. Определенные ритуалы, последовательность блюд, молитвы и обязательно все поют вместе песни. Есть специальные песни, которые поются только на шабат, есть просто национальные песни. Когда уже люди собрались вместе, они веселятся и радуются как могут этот день. И стараются не производить некоторых видов работ.

Татьяна Якубовская: Готовятся обязательно халы, две плетеные булочки. Конечно, немножко есть разница между ашкенази и горскими евреями. Но на ашкеназский стол, например, готовится фаршированная рыба, обязательно должно быть вино красное виноградное или виноградный сок. Песни в основном на основе Сидура, молитвенника. И они очень между собой могут разниться в смысле мелодий, каждый регион имеет свой напев, но основа - это именно субботние молитвы о мире, о спокойствии.

Лада Леденева: Любопытно, что порой еврейские традиции выражаются в ритуалах, о происхождении и значении которых можно только догадываться.

Татьяна Якубовская: Есть интересная притча насчет фаршированной рыбы. В семье одного раввина, он женился на молодой девушке, она постоянно делала фаршированную рыбу, отрезала ей хвост и только потом ставила печку. Он никак не мог понять, в чем дело. Он ее спросил: "А почему ты так делаешь?". Она говорит: "Ну как, моя мама так делала". Тогда они пошли к маме и спросили: "А почему вы так делали, вы отрезаете хвост у фаршированной рыбы?". "Потому что моя бабушка так делала". Нашли эту древнюю дряхлую старушку, говорят: "Почему вы отрезаете хвост у фаршированной рыбы, она же прекрасно в печку помещается?". Она говорит: "У моей бабушки в местечке была очень маленькая печка, куда эта рыба не помещалась, и поэтому ей отрезали хвост". Не спрашивая, почему, это на протяжении поколений так и передалось.

Лада Леденева: В отличие от религии и культуры основными носителями языковых традиций сегодня служат международные общественные еврейские организации. По словам педагогов, современная молодежь охотнее изучает иврит, нежели идиш, чтобы говорить на родном языке со своими сверстниками из Израиля.

Ада Домунян: Так как евреи живут достаточно дружно и в своих рядах имеют два языка это, может быть, немножечко разъединяло народ. Язык, который широко используется в Израиле, а следовательно, люди пытаются как-то идентифицировать себя и с Израилем в том числе, те изучают иврит. Это легче, нет такого разделения у людей.

Другие передачи месяца:

• Новая избирательная система в России