Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Один из самых распространённых мифов, придуманных некогда про славянскую веру — это миф о её крайней жестокости и кровожадности. Считается, что человеческие жертвоприношения были для наших предков делом обычным, причём совершались они на глазах у всей разношерстной публики, посетившей в праздничный день капище: на убийство человека-де смотрели и женщины, и дети, и сумасшедшие, и люди с ослабленной психикой.

Для христианской церкви, очень жёстко соперничавшей с родной верой славян, сочинение подобных мифов имело вполне прикладное значение. Разве имеет право на жизнь религия, где волхвы — профессиональные убийцы, а верующие — невольные их сообщники? Конечно, нет! Остаётся только изобразить славянскую веру таковой и заставить народ в это поверить.

Один из самых надёжных, по мнению церкви и официальной науки, источников, якобы подтверждающих, что у славян были распространены ритуальные убийства людей — древнерусские летописи. Но так ли уж серьёзны их свидетельства?

О человеческих жертвоприношениях наши летописи упоминают дважды.

«Повесть Временных Лет» рассказывает, что в 980 году князь Владимир «поставил кумиры на холме за теремным двором… И приносили им жертвы, и приводили своих сыновей и дочерей, и осквернилась кровью земля Русская и холм тот», а три года спустя, по свидетельству той же летописи, киевляне решили во что бы то ни стало «зарезать в жертву богам» молодого варяжского юношу: когда его отец отказался отдать своего сына «бесам», киевляне «кликнули, и подсекли под ними сени, и так их убили».

В первом случае летописец говорит, что Русская земля осквернилась кровью: если бы ритуальные убийства совершались часто и последовательно, оскверняться на Русской земле, по логике летописи, было бы уже нечему.

Как справедливо заметил С. Лесной в своей книге «Откуда ты, Русь?», «если бы до Владимира существовали человеческие жертвоприношения, то нечего было об этом летописцу писать и негодовать: дело было бы обычное; на деле же подчеркнуто, что именно с Владимира земля Русская осквернилась кровью людей, принесенных в жертву».

Впрочем, неизвестно, говорил ли вообще летописец о собственно человеческих жертвоприношениях — если наши предки приводили на капище своих сыновей и дочерей (как буддисты водят своих детей в храмы, мусульмане — в мечети и т.п.), то это ещё совсем не значит, что их там непременно убивали, а касаемо того, что, как говорит летопись, «преблагой Бог не захотел гибели грешников» — здесь речь идёт, очевидно, о духовной смерти: христианские «просветители», как известно, были почему-то уверены, что они одни обладают некой «божественной истиной», а все остальные, Богом якобы отвергнутые, глупы, слепы и нравственно разлагаются.

Что касается убийства варягов — разве можно назвать преступление, совершенное буйной толпой, религиозным жертвоприношением? Летописец не упоминает о присутствии при этом злодеянии ни волхвов, ни жрецов, совершалось оно, слава Богам, вовсе не на капище, да и религиозным ритуалом произошедшее назвать язык не поворачивается. Интересно, что киевлянам захотелось убить юношу-варяга не абы когда, а именно после того, как князь Владимир «победил ятвягов, и завоевал их землю». По всей видимости, в жителях Киева взыграли патриотические чувства и зачесались руки, а отношения с варягами, и, тем паче христианами, были тогда крайне напряжёнными. Выходит, варяги просто-напросто попали под горячую руку, причём, варяг-отец кажется, сделал всё возможное, чтобы толпа не угомонилась, буйствовала как можно дольше и с максимально возможным количеством жертв и разрушений: глумился над славянскими Богами, как только мог.

Древнерусские летописи ничего не говорят о традиции человеческих жертвоприношений на Руси, даже наоборот: ритуальное убийство человека (если таковые и совершались) было событием «сверхнетрадиционным», событием государственного масштаба. Вообще, если приглядеться ко всем признаваемым официальной наукой источникам, уверяющим, что принесение людей в жертву Богам было у славян достаточно распространённым явлением, можно заметить одну общую деталь: их авторы относились к нашим предкам и их религии с громадным предубеждением и старались перещеголять друг друга по количеству и качеству поклёпов на славянскую веру.

Яркий пример подобного «идеологического летописания» приводит Б.А. Рыбаков в книге «Язычество Древней Руси»:

«…Там, где Григорий Богослов говорит о человеческих жертвах у крымских тавров, он употребляет слово enoktonia, т.е. ритуальное убийство иноземцев, а русский автор заменил его “деторезаньем”, т.е. принесением в жертву младенцев».

Увы, трудно не согласиться с фразой из решения Синода от 1734 года: «Летописи полны лжи и позорят русский народ».

Славян пытались оклеветать даже те народы, у которых на этот счёт, мягко говоря, рыльце в пушку. Ни у кого, например, не вызывает сомнений, что у греков человеческие жертвоприношения были в ходу и приняли вид вполне устоявшегося обычая, но это не мешает современной западной цивилизации считать себя наследницей античной культуры, и, мало того, этим гордиться. В случае же со славянами ситуация совершенно обратная: традиционность принесения людей в жертву совершенно не доказана, но малейшее упоминание о том, что, вероятно наши предки всё-таки приносили людей в жертву, вызывает целую бурю эмоций у «ревнителей национальной чести», которые уже давно предлагают забыть славянскую веру и вообще древнюю «дикую» историю русского народа, как страшный сон.

Хотя, если проявить к славянской вере немного положительного внимания, то можно заметить, что не так уж и страшен чёрт, как его малюют.

В то время, как греки на праздник Аполлона, проводившийся в начале июня, выбирали двух людей (юношу и девушку), вешали им на шеи гирлянды смоквы, заставляли бегать под звук флейт вокруг города, а потом сжигали их вымотавшихся на костре и бросали прах в море, — славяне шили на Купалу две куколки, мужскую и женскую, и символически бросали их в купальский костёр, не нарушая праздничного настроения и оставляя людям светлые, добрые впечатления о прошедшем торжестве. Да и как, собственно, может быть по-другому со славянским отношением к человеческой жизни?

Узнать, каким было это самое отношение к человеку, можно, например, прочитав Влескнигу (ВК) — единственный по-настоящему независимый источник, рассказывающий о жертвоприношениях в славянской вере (справедливости ради нужно заметить, что споры о подлинности ВК в России почти утихли, а в прочих странах прекратились уже давно).

Влескнига говорит, воспроизводя послание Сварога Арию, древнему предводителю славян:

«Сотворю вас от перстов моих. И будет говориться, что [вы] есте сыны Истварега. И станете сынами Иствареговыми и будете как дети Мои, и Дажьде будет Отец ваш».

Неужто наши предки думали, что люди — потомки Богов и, одновременно, что ритуальное убийство человека, Дажьбожьего внука, может благотворно сказаться на отношениях с божественным миром? Верится с трудом.

К тому же, не зря сказано, что славяне сотворены от перстов Сварога, Творца: человек в славянской вере — не временный гость в явленном мире и не божий раб, а непременный соучастник бесконечного творения Вселенной, соратник Богов и их помощник: опять-таки, приносить человека в жертву крайне неразумно.

«Есть у нас истинная вера, — сказано в ВК, — которая не требует человеческой жертвы. А то делается у ворягов, которые поистине, всегда совершавшие её, именовали Перуна Паркуном, и тому жертву творили. Нам же следует полевую жертву давать…

Так во всяком случае, что Греци начнут говорить о нас, что мы приносим людей в жертву — а то лживая речь, и нет такого на самом деле, и у нас другие обычаи. А тот, кто хочет повредить другим, говорит недоброе».

Конечно, у славян всегда были есть и будут враги, говорящие недоброе: обидно не это, обидно, что наш народ постепенно к этому привык и начал соглашаться с клеветой, со всех сторон на него льющейся.

Миф о язычестве

В наше время принято огульно называть славянскую веру язычеством, причём само по себе «язычество» представляется многим, как детство народа, некий этап в его развитии, который рано или поздно кончается, а на смену родной вере обязательно приходит какая-нибудь из так называемых «мировых» религий — христианство или ислам.

Впрочем, это ещё не самый худший вариант: по мнению церкви, «язычник» — это потенциально опасный человек, который не просто сам заблудился в дебрях «сатанинских» знаний, но может увести туда же других людей и потому подлежит немедленному уничтожению или перевербовке.

Слово это и появилось собственно в церковной среде, где поначалу обозначало всех «неправоверных», «нехристей»: в Большой советской энциклопедии говорится, что язычество — это «обозначение нехристианских <…> религий в литературе христианских народов».

Со временем церковь перестала быть такой непримиримой по отношению к евреям и мусульманам и теперь язычниками их не именует, но взаимоотношения с религиями народными исконными как были натянутыми с самого начала, так натянутыми и остались, поэтому за славянской верой, благодаря стараниям многих поколений проповедников, было-таки закреплено название «язычество».

Можно смириться с тем, что понятие это постепенно перекочевало в науку: известный учёный Борис Александрович Рыбаков в своей книге «Язычество древних славян» писал, что «при всём несовершенстве и расплывчатости слова “язычество”, лишённого научного терминологического значения», он считает «вполне законным обозначение им того необъятного круга спорных вопросов, которые входят в понятие первобытной религии… Нужно только отрешиться от его узкого церковного понимания и помнить о его полной условности».

Действительно, в этнографической науке не суть важно, передает ли название веры её сущность или не передает, но как умудрились некоторые из современных последователей славянской веры примерить на себя звание «язычников», понять трудно.

Дело в том, что самоназвание веры должно быть, по меньшей мере, ясным и понятным, а понятие «язычество» за всю свою многовековую историю, кажется, полностью растеряло свой смысл.

Достаточно сравнить вышеприведенную цитату из Большой советской энциклопедии с тем, что под язычеством понимает словарь Брокгауза и Ефрона:

«Язычество — общее обозначение всех (курсив мой. — А.В.) исповеданий, кроме христианского, еврейского и магометанского», причём, несмотря на это, относить к язычеству буддизм, даосизм, синтоизм, конфуцианство, ламаизм и браманизм, как сказано в том же самом словаре, «не совсем правильно».

Одни словари считают, что язычество — всё то, что не христианство, другие полагают, что к язычеству относятся все религии, кроме христианства, мусульманства и иудаизма, но это, согласно мнению третьих, не мешает изъять из разряда языческих религий буддизм, даосизм и другие относительно развитые религии Востока, четвёртые же, в свою очередь, считают все эти споры совсем бессмысленными и называют язычеством исключительно «первобытные» религии.

И, что самое интересное, нет правых и неправых: все довольны и счастливы, страдает только одно слово «язычество», которое, конечно, получило множество самых разных толкований, но, увы, из-за них же и лишилось смысла.

Как в таком случае славянскую веру называть?

С одной стороны, у наших предков не было потребности в каком-то определённом названии для своей веры, потому что до известного момента не нужно было выделять её из всей массы учений, на земле существующих.

В случае необходимости говорили просто «наша вера», «родная вера», в общем — «славянская вера», что, собственно, вполне может сойти за название исконной религии нашего народа.

На первый взгляд кажется, что название это говорит исключительно о славянском происхождении веры и не может ничего сказать о её сути, но это только на первый взгляд: если обратить внимание на происхождение слова «славяне», то всё встанет на свои места.

Об изначальном значении этого слова постоянно говорится в Велескниге:

«…Не будемте нахлебниками, но славными Русами, которые Богам славу воспевают, и так они славяне оттого»;
«…Славу поем Богам — и таковой славой мы и названы»;
«…Стали славными, славя Богов наших, но никогда не просили и не молили о благе своем».

Одно из основных правил славянской веры — не просить ничего у Богов и постоянно славить Их; соответственно, славянин — это человек, придерживающийся этого правила, чтящий Богов по-славянски.

Конечно, сейчас далеко не все славяне исповедуют свою родную веру, но, тем не менее, проблем с названием «славянская вера» возникнуть не должно. Мало того, в заморских словарях исконную религию нашего народа именно так и называют — в «Британской энциклопедии» (The Britannica Encyclopedia) сказано: «Slavic Religion (славянская вера) — веры и религиозная практика древних Славянских народов Восточной Европы, в том числе и Русских, Украинцев, Поляков, Чехов, Словак, Сербов, Хорват и Словен».

Так же считает и «Колумбийская энциклопедия» (The Columbia Encyclopedia, Sixth Edition, 2001): «Slavic Religion (славянская вера) — дохристианская вера Славян».

Так сложилось, что славянскую веру постоянно переименовывали и переименовывают: первые церковники называли её по-латински «поганством», позднее «поганство» заменили на «язычество», а современным излишне убеждённым церковным деятелям почему-то приглянулось ещё более бессмысленное слово — «неоязычество».

К счастью за формой содержание не меняется, но от лишних предрассудков уже пора избавляться.

Миф о раздробленности

Современное состояние споров о сути славянской веры напоминает известную притчу о трёх слепцах и слоне, рассказывающую, как однажды три слепца стали делиться друг с другом своими знаниями об этом животном: один из них, щупавший ногу слона, убеждал товарищей, что слон похож на столб, второму довелось пощупать хвост, и он говорил, что слон наоборот похож на верёвку, а третий, щупавший хобот, считал слонов ближайшими родственниками змей.

Спор, естественно, ни к чему не привёл, и каждый слепец остался при своём мнении.

В случае со славянской верой положение осложняется тем, что и «слепцов» гораздо больше, и «слон» дошёл до нас в неестественном, до неузнаваемости заляпанном виде.

О сути славянской веры накопилось множество всяческих теорий и предположений — одно краше другого; чтобы убедиться в обилии и пестроте существующих взглядов, достаточно, например, попытаться посчитать предлагаемые отовсюду названия славянской веры (только самых распространённых названий около семи). Весь этот беспорядок в современной науке происходит от точно такого же беспорядка в исторических источниках о славянской вере.

Например, в древнем произведении «О истории, что о начале Русской земли…» говорится, что знаменитый князь Волхов (сын князя Словена) любил обращаться крокодилом и плавать по реке Волхову, временами топя людей, за что был прозван в народе Перуном и позже обожествлён.

А в «Слове и откровении святых апостолов» Перун считается человеком, который служил старейшиной у эллинов и за свои подвиги стал почитаться славянами богом.

Кому верить?

Ясно, что оба эти свидетельства — неудачные попытки унизить Перуна перед народом, но официальная наука рассуждает по-другому: если и тот, и другой отрывок взяты из достоверных исторических источников, то, выходит, в народе существовали сразу несколько представлений о Перуне.

Похожая участь постигла каждую грань славянской веры: нет такого вопроса, касающегося её, который не вызвал бы целую кучу противоречивых мнений.

Официальная наука долго пыталась объять взглядом сразу всё, что было написано в минувшие времена про веру славян, создать хоть какую-нибудь систему из всех правдивых и лживых свидетельств об оной, но скоро поняла всю тщётность своих стараний и пришла к «окончательному и бесповоротному» выводу: славянская вера — это вообще не вера, а ворох первобытных суеверий.

Как писал Д.С. Лихачёв, выражая мнение официальной науки о вере славян, «Язычество не было религией в современном понимании… Это была довольно хаотическая совокупность различных верований, культов, но не учение. Это соединение религиозных обрядов и целого вороха объектов религиозного почитания.

Поэтому объединение людей разных племён, в чём так нуждались восточные славяне в Х-XII вв., не могло быть осуществлено язычеством. <…> Язычество не было единым. Эту мысль… следует понимать также и в том смысле, что в язычестве была “высшая” мифология, связанная с основными богами, <…> и мифология “низшая”, состоявшая главным образом в связи с верованиями земледельческого характера».

Одним словом, «язычество» представляется, как плод необузданной детской фантазии народа.
Сидели-де древние люди после охоты и размышляли о небе, облаках, молниях и всём прочем, что их окружало, наделяя предметы своей фантазии волей и разумом, эти сказки постепенно копились, и, в конце концов, собрался эдакий ворох сказок, который решили назвать «язычеством». А когда появилась государственность, князья сочли удобным использовать сказки для того, чтобы пугать и убеждать народ — так начался процесс политизации «язычества», который, считается, привёл к его разделению на две малосвязанные части: излишне политизированную «верхнюю» и слишком примитивную «нижнюю».

Но, как говорится, игры кончились — народ повзрослел, и «язычество» навсегда покинуло родные просторы. Вот, в общих чертах, официальная версия жизнеописания «язычества». Со стороны всё выглядит логично: человек должен ощущать, что в этом мире есть нечто выше него, а где искать древнему человеку это Нечто, как не в природе, если он ещё не способен познать настоящего Бога?

Способность-неспособность познать «настоящего» Бога, по всей видимости, ключевой момент вышеизложенной теории нынешних учёных и древних проповедников. Это хитроумное соображение неизменно сопровождает чуть не каждый научный и церковный трактат о славянской вере, а что понимают под ним — трудно разобраться. Неужто свойства человеческой души зависят от объёма мозга? Нет. От исторической эпохи? Тоже нет! Между тем, такое необоснованное унизительно-снисходительное отношение к предкам и их наследию церковь проповедовала испокон веков — в Библии (Второзаконие, гл. 7, стих 5), например, говорится:

«Поступите с ними (с «язычниками». — А.В.) так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите и истуканы их сожгите огнём».

На это не стоило бы обращать внимания: понятно, что подобные выпады в сторону «неправоверных» — плод больного мышления фанатичных священнослужителей, работавших над Библией, но христианское представление о древних людях и их вере, как о чём-то первобытном и примитивном очень органично вписалось в технократическое западное сознание, которое, представляя себе историю, как планомерное движение исключительно вперёд, от простого к сложному, считает, что минувшие времена — это отработанный материал, пройденная ступень в развитии, у которой нечему учиться.

Во времена повального увлечения российских императоров немецкой культурой многое, в частности, вышеизложенное видение истории, из европейской науки перекочевало в русскую — увы, далеко не всегда принося пользу.

А.С. Хомяков совершенно справедливо заметил, что «связь между предшествующим и последующим в мире духовном непохожа на мёртвую зависимость действия от причины в мире физическом».

Божество — не бином Ньютона, не надо совершать насилия над собой, чтобы его ощутить, о нём не может быть правильного или неправильного понятия. Макс Мюллер, один из основоположников сравнительного языкознания и сравнительного религиоведения, писал об этом:

«Коль скоро человек начинает сознавать самого себя, коль скоро он чувствует себя отличным от всех прочих предметов и лиц, он тут же сознаёт Высшее Существо… Мы без всякой заслуги так созданы, что, как только проснёмся, сейчас же со всех сторон чувствуем свою зависимость от чего-то другого. Это первое ощущение Божества не результат мышления или обобщения, а представление столь же неодолимое, как и впечатления наших чувств».

Ощущение единства с Божественным не конечный пункт, а отправная точка; как раз с этого чувства начинается каждая вера, а примитивные мифы, упрощение изначально отвлечённых образов и т.п. — неизбежное следствие созревания всякой религии, ибо, как говорил Макс Мюллер, поэзия древнее прозы.

Изложенное выше понимание развития религии появилось в произведениях М. Мюллера, А.С. Хомякова и А.Н. Афанасьева: в своих трудах они описали практически один и тот же механизм становления веры, который насчитывает три ступени.

1). На первой ступени человек одновременно осознаёт себя и Божество, завязывается чувственное общение между Божественным миром и человеком.

Боги были наших предков не рукотворными истуканами, как ныне считается, а абстрактными, отвлечёнными образами: как писал М. Мюллер, «не позволим же себе заблуждаться… относительно того, что тогда существовало естественное и идолопоклонническое почитание».

2). На второй ступени начинается продолжительная «болезнь религии» — повальное забвение народом божественных образов и метафор, которыми древний человек старался изобразить Богов.

А.Н. Афанасьев говорил: «…Как скоро утрачено было настоящее значение метафорического языка, старинные мифы стали пониматься буквально, и боги мало-помалу унизились до человеческих нужд, забот и увлечений и с высоты воздушных пространств стали низводиться на землю».

3). Третья ступень — это время частичного оздоровления веры, связанного, прежде всего, с ростом духовных потребностей человека.

«Новые идеи, вызываемые историческим движением жизни и образованием, — писал А.Н. Афанасьев, — овладевают старым мифическим материалом и мало-помалу одухотворяют его: от стихийного, материального значения представление божества возвышается до идеала духовного».

Заболевание и выздоровление религии, как считал Макс Мюллер, — это постоянное диалектическое движение, в котором и заключается вся жизнь религии. Остановка этого движения непременно приведёт к появлению вместо живой веры — нежизнеспособной крайности: мудрёной философии или вороха сказок, которые сами по себе могут дать обществу одинаково мало. Любая религия изначально двойственна: одновременно и абстрактна, и конкретна. В этой двойственности отражается двойственность сам?й общественной жизни. Науки, произрастая из религии, были на первых порах поддерживаемы служителями культа; священнослужители, по возможности освобождённые народом от мирских проблем, довольно быстро продвигались и в религиозном, и в научном познании мира.

Не нужно много времени, чтобы сформировать религиозное течение — его основы закладываются в два-три столетия, а дальнейшее развитие веры направлено скорее на понимание и совершенствование старого, чем на изобретение нового. В то же время, вся целиком философия веры вряд ли могла быть ясна простому, в большинстве своём безграмотному населению. Пытаясь понять религию, народ создавал своё толкование религиозных откровений, облекая отвлечённые божественные образы в более понятные земные. Изначально абстрактная система веры постепенно начинала обрастать сказками, преданиями, легендами. Именно они являются отражением религиозной философии, а не наоборот, и чем богаче, разнообразнее отражение, чем множественнее простонародные представления о мире божьем, тем богаче источник, их породивший. Судьба народной мифологии куда счастливее, чем судьба славянской религиозной философии.

При христианизации Руси основной удар, разумеется, пришёлся на самую «макушку» славянской веры, её культовую составляющую: византийские «просветители» казнили волхвов, сжигали богослужебные книги, разрушали капища, стараясь уничтожить суть веры и надеясь, что осиротевшая народная культура в поисках «пищи для мозгов» вынуждена будет прийти к христианству. Славянская религиозная философия ушла в подполье, а её народное переосмысление осталось на виду, и оттого многим исследователям казалось, что именно в этом переосмыслении и есть вся суть веры славян. Некоторые из них искренне старались найти абстрактную часть религии, но, по всей видимости, не могли или не хотели понять древних метафор и приходили к выводу, что она или умерла, или вообще никогда не существовала.

В этом-то и кроется яблоко раздора, породившее в научной среде долгие и горячие споры о сущности славянской веры.

Однако, чтобы увидеть правду, нужно не так уж и много — отнестись к вере предков без предубеждения, и тогда, думается, всё непременно встанет на свои места.

Миф о приземлённости

Слово «пантеизм», считающееся самой меткой и полной характеристикой славянской веры, — непременный спутник любого рассуждения официальной науки о древней вере нашего народа. У слова этого довольно большой объём значений и смыслов, но его многозначность почему-то резко сокращается, когда речь заходит о родной вере славян.

Можно сколько угодно говорить о сложности европейской пантеистической философии или о глубокомыслии пантеистических мифов древней Греции, но применительно к «языческому» пантеизму оно может означать только одно: слепое поклонение природным стихиям. Почему славяне считали себя «Дажьбожьими внуками» и венчались «круг ракитова куста»?

Когда встречаешься с чем-то таким же непонятным, возникает ощущение, что это всё или слишком гениально, чтобы быть понятно обычному современному человеку, или слишком глупо. Церковь и официальная наука, разумеется, остановились на последнем варианте, полагая, что пантеизм древних народов был напрочь лишён всякого смысла и основывался на одном только поклонении бездушным силам природы.

Вообще, взаимоотношения с пантеистической философией у церкви не складывались с самого начала: олицетворение «естественного» пантеизма — это ненавистное христианству «язычество», а философы-пантеисты в большинстве своём очень далеки от христианского видения мира.

Церковь считает, что пантеизм — это всего лишь неудачная попытка смешать чистое, светлое Божество с нашим «грубым», «грязным» вещественным миром: растворяя Бога во Вселенной, пантеисты якобы делают совершенно бессмысленной для человека саму веру в Бога, и, плюс ко всему, уравнивают между собой добро и зло, делая слово «грех» (особенно так называемый первородный) пустым звуком. Впрочем, всю прелесть объективной критики привелось испытать только европейской пантеистической философии, а несостоятельность «языческого» пантеизма показалась многим настолько очевидной, что мнение о примитивности многих древних вер было принято официальной наукой совершенно бездоказательно.

Слово «пантеизм», при всём своем безобидном значении (если верить известному философу Э. Радлову, пантеизм — это «учение, отожествляющее в известном отношении Бога с миром»), стало для этнических религий чем-то вроде намёка на их примитивность. Априорное убеждение в бесконечной приземлённости славянской веры владычествует на русском учёном олимпе так давно, что возникает чувство, будто не убеждение это строилось на представлении о славянских Богах, а как раз наоборот.

Макс Мюллер писал: «Не много заблуждений так сильно распространилось и так глубоко укоренилось в нас, как заблуждение, вследствие которого мы смешиваем религию древних народов с их мифологией».

Если приглядеться, то можно увидеть, что именно на этом заблуждении и основывается по большей части общепринятое представление о вере славян. Велес, к примеру, в большинстве официальных научных изданий считается богом скота: иногда (довольно-таки редко) пишут, что Он имел какое-то отношение к мудрости, искусству и религии, но основной функцией Велеса, как правило, называют покровительство над скотоводством. О Его связи с искусством, наверное, не писали бы вообще, но автор «Слова о полку Игореве», к счастью, имел неосторожность назвать Бояна Велесовым внуком, а Боян, как известно, был поэтом, а не пастухом. Официальная наука нашла этому свидетельству следующее объяснение: «Бог торговли оказывался и богом вообще культуры, отчего Велес представлялся в XII в. книжникам родоначальником всей древней культуры и искусства, в частности и песнетворчества».

Как так может быть, что Велес стал покровителем песнетворчества только в конце XII века?
Представление о Нём, как о Боге мудрости и творчества, несомненно, появилось гораздо раньше и было изначальным, о чём свидетельствует, например, Влескнига: не нужно углубляться дальше обложки любого её издания, само название говорит о многом. «Книга Велеса» повествует вовсе не о разведении скота, она рассказывает об истории Руси и славянской вере. Зачем же посвящать научно-религиозное произведение Богу скотоводства?

Древний образ Велеса за долгую историю своего существования распался на две половины: собственно Велеса, покровителя наук и искусств, и Волоса — «скотия бога». Велес относится к славянской религиозной философии, а Волос, по-видимому, — результат его преломления сквозь призму народного сознания.

Трудно сказать, права или неправа была официальная наука, объединив двух этих Богов в одного, но называть Велеса в первую очередь покровителем скотоводства — уже лишнее (впрочем, это не самое страшное, к чему можно прийти, взяв за образец родной веры славян их мифологию). В подобную неприятную ситуацию вместе с Велесом попали практически все славянские Боги.

Перун, Бог сражения и борения (не только физического, но и духовного), которого наши предки метафорически называли Громовержцем, стараниями современных учёных превратился в метателя молний, Бога-поджигателя.

Сварог, Бог-Творец, считавшийся славянами небесным Отцом всего сущего — в небесного кузнеца, Белобог стал олицетворением добра, Чернобог — зла и т.д. Увы, такими темпами официальная наука вряд ли когда-нибудь поймёт, что из себя представляет славянская вера. К сожалению, вполне закономерен вопрос, изредка попадающийся в разного рода исследованиях о «язычестве»: была ли вообще у наших предков своя религия, не ограничивалась ли их культура одной только примитивной, приземлённой мифологией?

Допустим, что никакой религии у славян не было; куда девать, в таком случае, например, Коляду, Лада, Ладу, Числобога?

Боги эти даже в народном представлении не олицетворяли природных стихий и не имели непосредственного отношения к Яви, вещественному миру.

Коляда — Божество годового круга, «Кола Времян», Лад — Бог порядка, согласия, внутреннего покоя, Лада — олицетворение любви во всех её многочисленных проявлениях, а Числобог, как сказано во Влескниге, «считает дни наши и речет Богу числа все — да быть дню небесному или же быть ночи, и уснуть».

Божественные образы не возникают стихийно, отдельно от остальных, поэтому там, где есть одно абстрактное Божество, обязательно отыщутся другие — и, главное, найдётся религиозная философия, на отсутствие которой у славян так много жаловалась официальная наука. Философия религии — это остов, на который крепятся составные части веры, порядок, согласно которому она «работает».

Неудивительно, что учёные, которые не увидели или не захотели видеть этого порядка в родной вере славян, мнили её приземлённой, направленной исключительно на удовлетворение житейских, земных потребностей человека.

Считается, что у наших предков не было даже единого божественного пантеона: Боги якобы рождались, умирали, меняли свой характер сообразно образу человеческой жизни или политическому положению Русского государства.

Совсем по-другому на славянских Богов смотрит Влескнига, которая говорит:

«А будь блудень какой, который будет пересчитывать Богов тех, отделяя их от Сварога, извержен будет из рода, потому как нет у нас Богов кроме Вышня. И Сварог, и иные суть множество, потому как Бог есть Един и Множествен. Да не разделяет никто того множества и не речет, что имеем Богов многих».

Иными словами, каждая грань Бога — Бог. Боги славян — проявления единого Первоначала, единой Первопричины, которую Влескнига называет Вышнем (Всевышним), однако это вовсе не говорит о том, что славянская вера относится к монотеистическим религиям.

Образ Вышня по своей сути очень далёк от монотеистического Бога-Творца, некогда создавшего мир и извне управляющего им: Вышень, скорее, сам есть мир — единый мировой организм, олицетворение Вселенной. В Голубиной Книге говорится:

Солнце красное от лица Божьего,
Самого Христа, Царя Небесного;
Млад-светел месяц от грудей его,
Звезды частые от риз Божиих,
Ночи темные от дум Господних,
Зори ясные от очей Господних,
Ветры буйные от Свята Духа,
Дробен дождик от слез Христа,
Самого Христа, Царя Небесного.

Несмотря на то, что Голубиная Книга за всю свою жизнь претерпела множество редакций и искажений, непредвзятому человеку несложно будет заметить в вышеприведённом отрывке главную мысль, которая, думается, мало изменилась с арийских времён: Бог везде и во всём, Природа и Бог — единое, неразрывное целое.

Славянская вера учит, что Вселенная есть Бог, но нельзя утверждать, что для наших предков Богом была исключительно Вселенная — представление о Боге в славянской вере гораздо шире. Как писал известный русский философ Н.О. Лосский, «Если мир есть систематическое единство, пронизанное отношениями, то выше мира, как основа его, стоит Сверхсистемное начало, “Божественное Ничто”».

Вышень — это что-то вроде принципа, согласно которому «работает» мир; Вышень не может входить в мировую систему, и, в то же время, Он сам есть эта система. Думается, что слово «приземлённость» в разговорах о славянской вере гораздо логичнее было бы заменить словом «реалистичность».

Человек, исповедующий родную веру славян, находится в постоянном общении с Богами, он не столько верит в Них, сколько чует, ощущает: не чувствовать рядом с собой Божественное — всё равно, что не чувствовать живой Мир вокруг себя или не замечать собственную душу. Интересно, что даже во времена насаждения на Руси христианства никто из «просветителей» не позволил себе отрицать само существование славянских Богов: их считали бесами, чертями, нечистой силой, детьми Сатаны, — но, так или иначе, нисколько не сомневались в их существовании. Не будем спорить, что славянская вера — пантеистическая по своей сути, но это совсем не тот пантеизм, который представляет себе официальная наука, рассуждая о родной вере славян.

Можно видеть Бога в Природе — ощущать в ней Его присутствие, а можно видеть в природе бога — обожествлять природные стихии.

Славянская вера, безусловно, относится к первому случаю.

В современном понимании слово религия представляет собой набор определенных ценностей, жизненных принципов, устремлений, идеалов и ограничений. Все это наполняется высшим смыслом, характеризуя «правильность» или «неправильность» человеческой жизни, слов или поступков. Важнейшим аспектом здесь является внутренняя уверенность человека в правильности тех или иных религиозных аспектов, на основании собственных или привнесенных со стороны убеждений.

Славянское же мировоззрение строилось принципиально иным образом. Поэтому мы можем говорить о религии славян только в кавычках, адаптируя описание под современные понятия.

Древнеславянское миропонимание основывается на божественном принципе, в котором единство сочетается с многообразием. Так, например, каждый человеческий род един, но состоит из множества родичей. И этот же принцип относится к Божественному Миру, где множество Богов соединяется в образе Единого Бога Рода. Поэтому правильнее будет назвать Древнеславянскую систему «Родобожием», а не причислять к поли- или монотеизму. Славяне говорили «Богов не счесть» - ведь каждый человек может подняться путем Духовного развития до Божественного уровня. Именно отсюда идет понимание Древних Славян о том, что многие их Предки за прошедшие сотни тысяч лет уже пополнили Божественные ряды и фраза: «Боги наши – суть Предки наши, а мы – дети их» - далеко не пустой звук.

Родные люди человека составляли его земной Род, а Боги и ушедшие Предки – Род Небесный, и это все считалось единой системой, внутри которой происходит постоянный энергообмен, посредством мыслей, обращений, памяти, божественных озарений, даров, помощи и многого другого. Такое Кровно-Духовное РОДство и составляло основу Славянского миропонимания.

Слово «Вера» , в зависимости от того какая буква «е» использовалась, может означать совершенно разные понятия: так написанное через букву «ять» (ƀ - образ этой буквицы состоит в связи Божественного и земного») слово «Вƀра» древние Предки понимали как «Сияющую Мудрость», или, проще говоря, «Божественные Знания», что и составляет корневое отличие Славянского от других Духовных учений. Славяне знали, что у человека есть Душа и Дух, знали, что есть путь Духовного развития, знали, что Боги - это ушедшие вверх по этому пути Предки и не испытывали ни малейших сомнений в таких вопросах как: «существуют ли высшие силы?», «какие высшие силы надо почитать?» или «какие будут им помогать?» Ответ был для них естественным: «Конечно, в первую очередь, о них будут заботиться их Дедушки и Бабушки». Из этих знаний и складывалась безграничная веротерпимость славян, которые считали беЗсмысленным обсуждать с человеком другой Веры вопрос, чья Вера или Бог лучше, как беЗсмысленно было бы спрашивать ребенка: чей папа лучше - его или другого мальчика? Древние Славяне всегда почитали исконно своих Божественных Предков и не навязывали это почитание никому другому. Поэтому «религия» славян неотделима от «Вƀры», от знания и понимания логики связи Божественного и земного Миров.

Слово же «религия» в изначальном своем смысле состоит из рун «ре» (повтор) и «лига» (связь высшего и низшего) и буквально означает «повторную связь высшего с низшим». Можно образно сказать так: когда люди потеряли изначальную связь с божественным миром, им понадобилось создать повторную связь, которая и была названа «Ре-Лигия». В Природе при повторе (репликации) заложена возможность искажения (например, при копировании ДНК и РНК), поэтому славяне всегда брали за основу изначальное Знание, сверяясь с многовековой традицией и опытом Предков. Даже сказы и сказки передавались дословно, поскольку в них содержалась важная информация о Мироздании.

«Религия» славян (в современном значении слова) всегда была лишена страха перед высшими силами и основывалась на семейной заботе, почитании и любви, поскольку славяне всегда считали себя «детьми Божьими». Поэтому и молитвы славян – это, в основном, прославление Богов, обращения и гимны. В этом кроется глубокое доверие к высшим силам. Главное – их призвать, а что нужно конкретному человеку, они знают сами (точно так же и мудрые родители знают, что на самом деле нужно их ребенку). Из этого прославления появилось и такое славянское понятие как Православие (Правь славят, а Правь в древнеславянской картине мира – мир Богов). Гимны и обращения к Богам и Предкам поддерживали неразрывную связь с Родом Небесным. Понимая, что слово – это вибрация, что каждая буквица несет свой образ и энергию, праславяне могли даже определять направление молитвы, то есть, в какой участок Сварги идет их обращение, в какое созвездие. Но при этом такое обращение непременно должно было исходить из сердца.

Действенность молитвы сегодня доказана наукой, в частности, методами МРТ (магнитно-резонансной терапии). Так, американский психолог Эндрю Нюрберг в результате масштабных исследований и проведения МРТ нескольких тысяч человек выяснил, что молитвы, подобно медитациям, усиливают работу лобных долей мозга, которые ответственны за обработку новых данных и восприятие в целом. Это означает, что ежедневная молитва является действенной зарядкой для мозга.

Древним Славянам не нужно было никаких доказательств, ведь общение с Божественным и Духовным мирами составляло основу их существования и повседневной жизни.

Почему я выбрал именно эту тему? Есть такая хорошая пословица:

«Если выстрелить в прошлое из пистолета, то будущее выстрелит в тебя из пушки».

Как нельзя основать дом на песке, так невозможно и построить здоровое общество, не зная своих корней.

А сейчас все идет к тому, чтобы отсечь нас от них.

В учебниках по истории сразу после княгини Ольги с ее совершенно убогой внешней политикой, идет Владимир. прятавшийся от врагов под мостом, и пропускается Князь Святослав Игоревич, основавший первую (!) русскую Империю.

Празднуется 300-летие Питера, и забывается о первейшей во всей Европе каменной крепости – Ладоге…

И все чаще и чаще в последнее время на страницах газет, по телевидению и в Интернете мы слышим слово «язычник».

Первое, что приходит на ум – это образ немытого, косматого и глупого дикаря, все свободное от войны время проводящего в оргиях и людских жертвоприношениях. Именно такой образ в течение прошедшего тысячелетия прививался Русскому человеку, и, с началом «демократии» и «гласности», начал прививаться вновь.

Но, если бы мы знали о религии славян чуть больше, чем мы можем узнать из пропитанных антирусскими настроениями книжонок в глянцевых обложках, то мы бы не думали о язычниках – наших Предках! – как о бескультурных дикарях.

Что же большинство из нас знает о Вере славян?

То, что она называлась «язычество», и потому была аморальной; что был какой-то Перун; что славяне приносили человеческие жертвы. Это – «джентельменский» набор, впитанный нами из СМИ, дальше которого не продвигается почти никто. Почти никто.

Мифы вокруг славянской веры

Начну развеивать мифы вокруг Веры Предков по порядку.

Но, для начала, хочу сказать, что наши Предки не называли никаким особенным словом ни свои верования, ни себя в свете своих верований. И не потому, что был так называемый и часто упоминаемый «мрак язычества». Нет, было огромное, сильное и дерзкое государство. А потому, что они не стремились обособляться от других народов. От языческих – потому, что и сами были язычниками; от христианских и мусульманских – потому, что язычника никак не спутаешь ни с тем, ни с другим.

Наши Предки не верили в Бога никак – а как можно верить в Солнце или Землю. – и поэтому нужды не было в названии веры.

[!] В первую очередь слово «язычник» происходит от слова «язык», то есть – «народ».

Не «чужой, другой народ», как зачастую можно услышать сейчас. Именно «народ вообще». Следовательно, «язычник» — это народный человек, человек своего народа.

Суффикс «ник » аналогичен английскому «er » (например: помощь – помощник, холод – холодильник); таким образом, можно сказать, что «язычник» – этот тот, кто делает что-то народное, живет жизнью своего народа.

Римляне употребляли слова «pagan» и «paganus», называя ими земледелие и земледельцев (если не дословно — то это слово будет означать человека, живущего не в городе), то есть, людей, близких к земле, к природе (в отличие от горожан).

Итак, сложив все значения этого слова, мы получаем, что «язычник» – это человек своего народа, делающий что-то народное и находящийся в тесной связи с землей и природой.

А тот факт, что христиане придали словам «язычник» и «паганый» значения «дикарь» и «мерзкий, отвратительный» является личным делом христиан. По сути, этим они говорили:

«Откажись от своего народа, зови себя лучше гражданином-горожанином, стыдись своей веры и Предков».

Но, так как у подавляющего большинства населения нашей страны еще крепко сидит в умах стереотип «язычник = дикарь», мы прибегаем к другому названию:

«Славянская Родная Вера», или «Родноверие».

Слово это отражает саму суть Веры славян.

[!] В-первую очередь, Вера славян монотеистична.

И славяне политеисты не больше, чем христиане, почитающие трех богов в одном.

Например, ко мне можно обратиться «Павел», «Павлик», по отчеству, и каждый раз мое отношение к обращающемуся изначально будет разным – хотя это не будет означать, что меня много. Один человек может иметь несколько профессий, приблизительно так же славяне понимали сущность Рода ; и Перун и Сварог не имена разных богов, а личностные качества Бога – Удар Молнии, Светлый Кузнец…

[!] По сути, Родноверие в частном, и язычество в целом, было – и остается – древнейшей монотеистической религией.

[!] О едином Боге славян свидетельствует Прокопий Кесарийский в VI веке, и, полтысячи лет спустя, немец Гельмольд. Об этом говорят договоры Руси с греками: в 945 году:

«А те из них (русов), кто не крещен, да не имеют помощи от Бога и от Перуна».

В 971 году воинствующие язычники Святослава клянутся:

«от Бога, в него же веруем, в Перуна, и в Волоса Скотья Бога».

Род – имя единого Бога славян

Несмотря на века воинствующего христианства и 70 лет не менее воинствующего атеизма, до нас дошло имя нашего, русского Бога.

В одной из древнерусских книг сказано:

«Всему бо есть творец Бог, а не Род».

[!] В «Слове Исайи пророка о Роде и Рожаницах» именно Род, как полномочный представитель и заместитель всего сонма Богов, противопоставляется единому богу христиан.

Тем, кому интересна эта тема, я хотел бы порекомендовать книги Б. А. Рыбакова «Язычество древней Руси» и «Язычество древних славян».

В чем же принципиальное отличие представления язычников о Едином от представления христиан?

[!] Род, как ясно из самого Его имени, порождает мир из Себя, а не творит его. Мир – тело Рода, а не принципиально отдельная от него «тварь», как у иудеев. христиан и мусульман.

[!] Но для его существования Род пожертвовал Своей целостностью. И так мы получаем культ жертвенности и Жертвы, Бога, принесшего Себя в жертву за мир. И отношение к миру – телу Бога, жертвенному дару Его.

В «Голубиной книге», духовном стихе, сохранившем под тонким покровом христианских словес древнейший миф русского язычества, эта Жертва описывается так:

«Оттого зачался наш белый свет –

От святаго духа Сагаофова;

Солнце красное от лица Божья;

Млад ясен месяц от грудей Божьих;

Утренняя заря, заря вечерняя

От очей Божьих…»

Обратите внимание на глагол «Зачался» – не «создан», не «сотворен»!

Отсюда и отношение славян к природе (вслушайтесь в само слово: при-РОДа) – отношение не «царя природы», который должен «владычествовать… над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле».

В отличие от более поздних монотеистических религий авраамического толка (иудаизм, христианство, ислам), Родноверие не обладает присущими им чертами, такими как:

• стремление к прозелитизму,
• жестокость по отношению к иноверцам,
• убеждение в ложности всех остальных вер.

[!] И именно поэтому Родноверие было и остается мировой религией.

Несмотря на то, что славяне говорили «Род», норвежцы «Один», а индийцы – «Шива», они всегда могли договориться друг с другом без злобы и обмана. Норвежец, придя на славянское капище. спокойно мог принести на нем жертвы, как и славянин – в Норвегии.

[!] Почитая отчих Богов, славяне считали, что другие народы почитают Их же, только по иному.

[!] Более того, в Гаме, будущем Гамбурге, славяне в храме Юпитера – Хаммона стали чтить своего Громовержца Перуна и прочих Божеств, оказывая почести античным статуям.

[!] То же было и на Балканах, согласно житию Григория Святогорского: там славяне почитали свою Богиню-Мать в древнем мраморном изваянии.

Были ли храмы на Руси?

Да, были.

[!] Их упоминает Иаков Мних в «Похвале и памяти князю русскому Владимиру», утверждая, что он «храмы идольские раскопа и посече «.

[!] Храм в Северной Руси упоминает «Сага об йомсквикингах».

[!] Храм найден и в Ладоге, на варяжской улице (см. фото 1).

«Посреди города (Арконы) была площадь, на которой стоял храм из дерева, изящнейшей работы… внешняя стена здания выделялась аккуратной резьбой, включавшей формы разных вещей…

Отличием этого города (Коренице) были три храма, заметные блеском превосходного мастерства».

[!] Гельмольд говорит, что Святовит имел в Арконе «величайшей пышности храм «.

[!] А в Рерике, вокруг священных дубов Перуна стояла «искусно сделанная ограда «.

[!] «Житие Оттона» о храмах Триглава в Волыне: «С большим старанием и искусством сооруженные «.

[!] Герборд о кумирне того же Триглава в Щецини:

«была сооружена с удивительным старанием и мастерством. Внутри и снаружи она имела скульптуры, выступавшие из стен изображения людей, птиц и зверей, столь соответственно своему виду переданными, что казались дышащими и живущими… Краски внешних изображений никакая непогода, снег или дождь не могли затемнить или смыть, таково было мастерство художников».

[!] Титмар Мезербургский о городе Радигощ (Ретра) и святилище Сварожича:

«В нем нет ничего, кроме храма из дерева, искусно сооруженного, который, как основы, поддерживают рога разных зверей. Его стены снаружи украшают изображения Богов и Богинь, удивительно вырезанные, как видно рассматривающим».

И это пишут западноевропейские монахи, знакомые с античным искусством, стоявшие у колыбели готики. Немцы, разорители славянских земель, захлебываясь от восторга, описывают языческие храмы славян.

Человеческие жертвоприношения – еврейская выдумка

Теперь пришла пора разобраться с человеческими жертвоприношениями. Для начала я приведу строки из Велесовой Книги. говорящие о жертвах.

1-я дощечка, 5а: «Вот жертва наша — это мед Сурья о девяти силищ, людьми на Солнце — Сурье оставленный на три дня, затем сквозь шерсть процеженный. И это — есть и будет нашей жертвой богам истинной, какую суть наши праотцы [давали]. Ибо мы происходим от Дажьбога …» 2-я дощечка, 7а: «Слава богам нашим! Мы имеем истинную веру, которая не требует человеческих жертв. Это же делается у варягов, приносящих такие жертвы и именующих Перуна — Перкуном. И мы ему приносили жертвы, но мы смели давать лишь полевые жертвы, и от трудов наших просо, молоко, жир. А также подкрепляли Коляду ягненком, а также во время Русалий. в Ярилин день. а также на Красную гору «. 1-я дощечка, 4б: «Боги русские не берут жертв людских, только плоды, овощи, цветы и зерна, молоко, питную сурью, на травах забродившую, и мед, и никогда живую птицу, рыб. И это варяги и эллины дают богам жертву иную и страшную — человеческую. Мы же не желали делать это, так как мы сами — Дажьбоговы внуки и не стремились красться по стопам чужеземцев».

Жертва человеческая приносилась только тогда, когда народу угрожала страшная опасность, и в этом нет ничего мерзкого, страшного или дикого.

А для кого так есть — то тот пусть открыто и признает, что САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ Матросова или Гастелло — суть дела мерзкие и дикие.

Наш предок, принося себя (сам! по своей воле «закрывая грудью амбразуру!») в жертву, спасал народ своей жизнью.

И суть жертвоприношения была не в «кормлении кровью идолов», как многие сейчас считают.

Сам Род — что ясно из Его имени — не сотворил весь мир, а родил его, то есть, отдал часть себя. Мир для Рода — не нечто отделенное и несвойственное Ему, а, как раз — родное.

[!] Так что, можно сказать, что Род принес себя в жертву для того, чтобы появился мир, для того, чтобы Дажьбог Сварожич взял в жены Живу и произвел на свет Орея . от которого все славянские роды свой счет ведут.

И наш предок, принося себя в жертву, поступал так, повторяя действо Рода — отдавал себя, чтобы жил мир. И не жертвоПРИНОШЕНИЕ было это, а САМОпожертвование. Чувствуется разница?

Иудей Владимир приносил кровавые жертвы

Только единожды приносились кровавые требы на Руси — кровавые и бессмысленные, и было это при князе Владимире, сыне рабыни-еврейки от Князя Светослава.

Как донес до нас так называемый «Начальный Свод», Владимир в 983 году н. х.л. устроил жертву человеческую; дружинники, метнув зернь, указали на такого же дружинника, но обращенного в христианство.

Пишут (например, Костомаров Н. И.), что-де поступок этот был не жертвоприношением, а был местью, ибо для жертвы был выбран христианин.

Да, действительно, для жертвоприношения никогда не выбрали бы христианина хотя бы потому, что жертву не выбирали. Славянин сам шел на нее. Да и если бы и выбирали жертву, то христианина не выбрали бы никогда: противна была бы такая треба для богов, и не взошла бы она – ведь жертва отправлялась прямо в Ирий, а как туда мог попасть христианин?

Варяги, входившие в дружину, тоже не стали бы посылать к Одину христианина. А если мстить — то причем здесь жертвование? И так, и так — не по Духу нашему. Захотели бы мстить — так не читали бы Константин с Мефодием Библию на славянском языке, и не стояли бы церкви в Киеве.

Несмотря на то, что в Проложном сказании сборника XV в. указывается, что жертвоприношение было содеяно в честь победы над ятвягами (не все ли равно, какой повод избрал Предатель?), а совещался Владимир со «старцы градския», то есть с городскими старейшинами — это ничего не доказывает. Ну и что с того, что они были главами родов?

Владимир-то вообще князем был, а вот семитскую веру принял.

[?] И еще: чего же эти «старцы» раньше-то в жертву никого приносить не требовали — при Святославе, например, или при Игоре? Чего же в летописи записали такой случай только при Владимире?

И еще: если бы жертвоприношения были повсеместны и часты, стали бы о них вообще писать в летописях, куда заносятся все важные и необычные (я бы сказал, из ряда вон выходящие) события?

Вначале скажу слова столь любимого некоторыми Льва Диакона:

«И вот, когда наступила ночь, и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили [несколько] грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра. Говорят, что скифы почитают таинства эллинов, приносят по языческому обряду жертвы и совершают возлияния по умершим, научившись этому то ли у своих философов Анахарсиса и Замолксиса, то ли у соратников Ахилла».

Итак, славяне собрали своих погибших соратников и возложили на костры.

Затем они закололи «множество пленных, мужчин и женщин». По-моему, греки перепутали два разных события. Славяне НИКОГДА не укладывали погибших вместе с пленными на костер. Зато южные и, особенно, западные славяне имели обычай приносить в жертву богам пленных.

Относительно детей…

Здесь Лев Диакон повсеместно называет славян «скифами», совершенно не учитывая разницы между скифами-кочевниками и скифами-земледельцами (которые, собственно, и являются предками славян).

Кочевники-сарматы, обитавшие в северном причерноморье и близко сносящиея с эллинами, действительно могли перенять некоторые их обычаи («Говорят, что скифы почитают таинства эллинов»).

Но оседлые скифы жили ГОРАЗДО севернее, и не так близко общались с эллинами (собственно, в греческих рукописях о них и сказано-то только один раз).

То есть, Лев Диакон, увидев скифов — да, это были, несомненно, скифы, но не скифы-сарматы! — и вспомнил, что слышал о жертвоприношениях кочевых скифов. После чего значительно расцветил свой рассказ.

[. ] И я могу сказать, откуда пошли слухи о человеческих требах: от семитских преданий. Вот, например.

[!] В согласии с обетом, который дал Яхве Иеффай, — «вознести на всесожжение» первое живое существо, которое он встретит на пороге своего дома после победы над аммонитянами, — он принес в жертву свою дочь (Суд 11:29-39).

[!] Аврааму только вмешательство ангела помешало принести в жертву Иегове своего сына Исаака.

[!] В Библии рассказывается, как некто Ахиил Вефилянин построил город Иерихон после его разрушения: «на первенце своем Авираме он положил основание его и на младшем своем сыне Сегубе поставил ворота его» (3Цар 16:34).

[!] Раскопки установили, что построение городских стен и отдельных зданий на костях приносимых в жертву младенцев были отнюдь нередким явлением.

«В постройках ряда древнееврейских городов (Мегиддо, Гезер, Иерихон) были найдены скелеты замурованных в стены детей . Не исключено, что найденные в Иерихоне скелеты и есть останки несчастных детей Ахиила Вефилянина, действовавшего, как уверяет Библия, «по слову господа» (3Цар 16:34)».

(Крывелев Иосиф Аронович, «Книга о Библии»).

Русь языческая – великая цивилизация

Именно Родноверие привело славян к тому величию, о котором можно прочесть в летописях:

• «Гардарикой» – страной Городов – звали норманны не Францию, не Англию, а Русь.
• «Соперник Константинополя» – писал про Киев Титмар Мезербургский.
• Баварский Географ – к сожалению, неизвестный по имени – называл для каждого союза племен двух — трехзначные числа городов.
• Французская поэма «Рено де Монтабан» рассказывает, как заглавный герой приобретает «великолепную кольчугу из Руси», вследствие чего приобретает среди воинов императора Карла славу непобедимого.
• Масса письменных источников самых разнообразных слоев населения – свидетельство поголовной грамотности.

Славяне, не погрязшие в усобицах и ведущей к пандемиям чумы и холеры антисанитарии, не убивавшие своих же сородичей из-за того, что они по-другому называли Богов, смогли сделать невозможное:

• подчинить при Игоре печенегов,
• а при Святославе Хоробром – объединить, несмотря на вековую вражду, печенегов и мадьяр,
• и создать огромную Империю,
• в которой простых общинников хоронили с серебряными и золотыми украшениями,
• и про купцов которых Ибн Фадлан скажет, что для них состояние во многие десятки тысяч серебряных дирхемов не были редкостью.

Все дело в том, что исконная Вера славян не разъединяла, не заставляла «возненавидеть отца своего и мать свою», а воспитывала культ равенства и терпимости.

У славян не было какого-то единого «пантеона» Богов: где-то больше чтили Перуна. где-то – Велеса. а в землях редариев – и вовсе Митру. Так что рассказ обо всех ипостасях Единого занял бы слишком много времени.

Да и не о Богах и Богинях я делал этот доклад, а целью его было развенчивание лживых небылиц, сочиняемых в огромных количествах для того, чтобы мы боялись своих предков и их дел.

Славянское Язычество – это не религия с ее догматами, закостенелыми во времени правилами и борьбой с наукой.

Родноверие – это путь.

Путь Защиты, путь Истории, путь Культуры и Развития.

И, свернув с этого пути, мы – уже навсегда – погрязнем в поклонении современным божкам: масс-медиа и кайфу.

Использованная литература:

1. Б. А. Рыбаков «Язычество древней Руси» и «Язычество древних славян».
2. Озар Ворон «Святослав».
3. Креслав Рысь «Жертвоприношения у восточных славян: быль и небыль».
4. Сергей Парамонов «Велесова Книга».

- 14860

В настоящее время, как грибы после дождя, появляются отдельные личности-мессии, группы людей, объединенные в различные центры, течения, партийки, конгрессы всевозможных общин, общественные движения, - которые крайне озабочены бездуховностью современного общества. Пишется масса программ декларирующих первоочередные меры подъема Духовной жизни страны, которые, на взгляд создающих их, могут возродить утраченные некогда качества и достоинства Русского народа и решить всеми не любимый РУССКИЙ ВОПРОС.

Однако, мало кто серьёзно анализирует уроки исторического прошлого нашего народа! Для подавляющего большинства "общественных деятелей Российского масштаба" история Русского государства ассоциируется с появления на историческом горизонте Киевской Руси, а ещё точнее, - с процесса христианизации, явившегося точкой отсчета Духовного закабаления Русичей. Что же касается дохристианского периода, то "официальной точкой зрения" является та нелепица, что славяне, якобы, жили отдельными племенами, не зная государственности, не соблюдая никаких законов и уложений, как Бог на Душу положит, и руководствовались лишь только обычаями, сложившимися в конкретном племени. Не понятно, что же послужило стимулом для объединения столь "разношерстных" племен в такую общность как Киевская Русь?
Рядовой обыватель может возразить, что для объединения нескольких племен язычников нужно немного. Достаточно, якобы, чтобы появилась "сильная рука" честолюбивого князя. Однако, для того, чтобы сложилось любое государство, кроме внешнего фактора в лице князя- государственника, способного взять под своё начало территории, на которых проживали разрозненные племена, необходим ещё и внутренний, связующий все эти племена воедино, фактор. Как правило, во все времена этим фактором является некая идеологическая система, зачастую, имеющая определенную религиозную направленность.
Если поверить современным представителям официальной исторической науки, то получается, что язычество (говоря современным языком) представляет собой весьма вариабельную систему воззрений человека, племени, общины на окружающий их мир. А так как различные племена имели разных Богов и почитали разных духов, то отсюда следовал вывод, что у славян-русичей не было единого культа. Но если это так, как же произошло образование Киевской Руси? Кто выдумал, что дохристианской Верой древних славян было язычество? Откуда появилась эта нелепица?
Язычниками на Руси считались либо жители иных территорий, говорящие не по-русски, либо приверженцы одной из религий - последователи искусственно созданных культов преклонения перед какой-либо силой или личностью. Не могли же сами Русичи называть себя иноверцами (язычниками)! ("Язычник" - древнейшее слово. Велесова Книга язычниками именует враждебные славянам племена, говорившие на иных языках и верившие в иных богов. "Русские Веды" комментарии, стр.287, М. 1992 г).
Настоящее название Древней Славянской Веры Предков - ИНГЛИИЗМ, - известно лишь немногим русичам в силу понятных причин. "ИНГЛИЯ" - одна из рун х`Арийского письма, образом которой является нечто изначальное, первичное, Священный Огонь Творения, частица Творца, дарующая жизнь.
Используемое в обыденной жизни выражение "славяне-язычники", в том или ином контексте, приобретает свой истинный смысл - "славяне-иноверцы". Но тогда встаёт следующий вопрос: "А для кого славяне были иноверцами"? Ответ ясен любому здравомыслящему человеку: "Для представителей различных религиозных конфессий: иудеев, христиан, мусульман, буддистов и т.п., то есть, в первую очередь, для представителей так называемых "мировых" религий. Но в то же самое время, сами представители этих конфессий являются язычниками (иноверцами) по отношению к славянам. Кого же именует славянами "Велесова Книга" ...Так мы шли, и не были нахлебниками, а были русскими - славянами, которые Богам славу поют и потому - суть Славяне. (III 8/2, М. 1994 г.). Следовательно, те из русичей, кто желает побольше узнать об язычестве, должен активно изучать литературу о "мировых" религиях - культах небелокожего населения Мидгард-Земли.
Словарь русского языка определяет понятие "религия" как одну из форм общественного сознания, совокупность мистических представлений, основанных на вере в сверхъестественные силы и существа (боги и духи), которые являются предметами поклонения. (Словарь русского языка Ожигова). Инглиизм же есть Вера естественная, а не искусственно созданная. Краеугольный камень Инглиизма - культ Предков. На помощь приходит Велесова книга: "Боги наши - суть отцы наши, а мы - дети их"! То есть, Богами наши Предки называли своих пращуров, прадедов, праотцев, - и в этом нет ничего сверхъестественного или мистического. Славяне лишь чтут память о своих Великих Предках. И уж тем более Русичи никому не поклоняются, потому что они свободные люди, а не рабы божьи. Для своих Богов (Великих Предков) славяне являются детьми, Божьими детьми. Рабом же можно быть только у чужого бога.
Инглиизм есть солнечный культ, культ - где во главу угла заложены такие понятия как Совесть и Почитание Предков. Цель Инглиизма - сохранение и передача Древней Мудрости до тех времён, пока общество не вернется к тому уровню Духовности и интеллекта, каковой был во времена заселения Мидгард-Земли нашими прапредками.
В настоящее время официально признаётся, что государство на Русской Земле образовалось с появлением Киевской Руси. Если брать во внимание то, как трактует понятие "государство" словарь русского языка, то возможно это так и есть. А именно, - это политическая организация классового общества. осуществляющая его управление, охрану его экономической и социальной структуры, в классово-антагонистических обществах используется для подавления классовых противников. Следовательно, для Киевской Руси характерным стало появление антагонистических классов и классовых противников! А почему же их не было раньше? Что же было на Руси до образования Киевской Руси? Вопрос этот сложен в следствие достаточной временной отдаленности от сегодняшнего дня и недостатка информации (правдивой информации) по докиевскому периоду отечественной истории.
После того как народы Расы Великой (в том числе германские Роды и славянские Роды) переселились несколькими волнами с территории Свята Расы (Беловодье или Семиречье) на земли Европейского континента, славяне занимали довольно обширную территорию. К ней относились Центральная, Южная и Восточная Европа, Причерноморье. Западную Европу занимали потомки да"Арийцев - древние германцы, кельты (галлы). Роды Расы Великой жили общинами (не путать с понятием эпохи первобытнообщинного строя). Вся жизнь славянской общины основывалась на Копном праве, на заповедях Великих Предков (Богов), оставленных своим потомкам.
Утверждение современной исторической науки о том, что до образования Киевской Руси славяне жили племенами, не ведая никакой государственности, без какой-либо правовой основы, по меньшей мере, взято с потолка. Если ориентироваться на официальную историю то можно только развести руками по поводу такого реального факта, что на славянской территории стояло большое количество городов. Ещё скандинавы-викинги называли Русскую Землю - "Гардарика" - страна городов. Неплохо жили тогдашние "дикие разрозненный племена".
Наличие городов уже само собой предполагает довольно высокий уровень организации общества. Город, - по определению Словаря русского языка, - населенный пункт, административный, торговый, промышленный и культурный центр. Таким образом, для города уже характерно расслоение населения хотя бы по видам трудовой деятельности. Известно, что в Рассении (земля Свята Расы, откуда шло расселение Родов) существовало кастовое расслоение общества. Имелось девять основных групп, но только антагонистических отношений между ними не было. Взаимоотношения между населением города и сельскими общинами были гармоничными. Гармония же достигалась посредством Копного Права, древнейшей формы самоуправления внутри сельских славянских общин или городов.
Скептик может заметить, что важное место в государственном механизме занимает аппарат принуждения: армия, полиция и т.п., призванные в какой-то мере для осуществления государственной власти. Но для славян такой аппарат был не нужен, так как решения Копы всеми выполнялось добровольно и с большим энтузиазмом. Нарушений обычного права копы, а так же её решений никогда не наблюдалось. В то же время для отражения внешнего врага недостатка в воях-дружинниках никогда не было (как это не похоже на нынешнее положение дел с призывом новобранцев в Российскую армию). Должность князя была выборной, и не передавалась по наследству. Если князь был не угоден Копе, он прогонялся. Как видим, и до Киевской Руси на Русской Земле всегда был порядок.
Почему решения Копы не нарушались? Только потому, что в основе Копного права находилась Вера наших Предков - Инглиизм - заповеди, данные славянам их Великими Предками. И эти заповеди не имеют ничего общего с ныне широко разрекламированной - иудейской "горячей десяткой".
Нелишне заметить, что Копное право ничего общего не имеет с так называемой демократией. Ибо демократия, как форма, присуща в первую очередь рабовладельческому государству. Естественно, что ни о каком правовом равноправии всех членов общества не может быть и речи. Первую скрипку в демократических государствах завсегда играли богатые представители общества, рабовладельцы. Таким образом, демократия оказывается властью меньшинства над большинством. А так как на Руси (до принятия христианства) не было рабов, то и не было так называемой демократии. Эту же мысль подтверждает Велесова книга: "...Мы сами - Даждьбоговы внуки и не стремились красться по стопам чужеземцев...".
С насильственной христианизацией Копное право начало постепенно вытесняться, сначала из Западной Европы, а потом и с территории Руси. Отголоском Копного права явилось Новгородское вече да Запорожская Сечь.
Чем "знаменита" Киевская Русь? Конечно же "отказом" от Веры Предков и переходом к язычеству - христианству. Специалистами принято считать, что таковая религия наиболее подходила для удовлетворения потребностей государственной власти, сложившейся на территории Киевской Руси. В руках байстрюка князя Владимира - Василия оказалась как светская, так и церковная власть. В широко доступной литературе ярко расписывается с какой необыкновенной радостью население Руси принимало чуждую, языческую религию (христианство). Но Инглиизм не принадлежит к тем вероисповеданиям, которые можно принять, а потом, найдя более интересную и лучшую веру, перейти в нее. Это так же невозможно, как выбрать себе новых родителей и Предков. До христианизации на Руси вообще не было предательства. В ходе "мирной" христианизации, насаждения учения "апостола" Савла (Павла), из двенадцати миллионов человек, проживавших на Руси, осталось жить лишь три миллиона новообращенных христиан. В подавляющем большинстве это были дети - сироты, родители которых не желали принимать религию взамен Веры Предков. Государственная власть особенно усердствовала, уничтожая жреческую касту, разрушая древние храмы - капища и святилища, уничтожая священные книги и рукописи, преследуя семьи староверов.
С течением времени менялись правители, менялся общественно-политический уклад жизни, но не менялось отношение в "коридорах власти" к исконно славянской Вере и представителям Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов.
Для того, чтобы закрепить достигнутые "успехи" государству была необходима соответствующая структура - носитель чуждой для русичей идеологии. Так, из небытия, появилась русская православная церковь. Однако, как это ни парадоксально, ни русской, ни православной по своей сути она не была никогда! На поверку, это христианская церковь, проводящая в жизнь не заветы Иешуа (Иисуса), а следующая в русле учения разработанного "апостолом" Савлом, ревностным гонителем и убийцей первых последователей Мессии. Само же христианство - лишь ветвь на кустистом древе иудаизма.
По соответствующей литературе продолжительное время гуляет байка о том, что, якобы, слово "православие" произошло от какого-то греческого слова. Вот только сами слово, к сожалению, никогда не указывается, и видимо на то есть причина. Такого греческого слова никогда не существовало в Природе! Слово "православие" состоит из двух слов: "правь" и "славить". Понятие "правь" относится к до языческому (дохристианскому) периоду жизни нашего народа. В х"Арийском письме имеется соответствующая руна - "Правь", образом которой является: Светлый Мир Богов; Небесный Закон; Закон, который действует во всех Мирах; Гармония. Таким образом, Православие - это прославление Светлого Мира Богов, прославление некоего всеобщего Закона. Бытующее мнение о том, что в десятом веке Русь приняла Православие, абсолютно ошибочно, ибо Русичи всегда были Православными. Другое дело, что православных русичей пытались сделать христианами вопреки словам Мессии "В доме здорового, врач не нужен", "Не здоровые имеют нужду во враче, но больные". Естественно, процесс христианизации проходил в ущерб для Веры Предков.
Конечно же процесс принятия христианства - это процесс не единовременный. Некоторый период на Руси сохранялось двоеверие. Однако, поддержка государственной властью христианской церкви сыграло свою роль. Государству нужны были не вольные люди, а безропотные подчиненные. Со славянами (Православными Староверами-Инглингами) боролись как потомки князя Владимира-Василия Киевского, так и представители династий Рюриковичей и Романовых. И в этом нет ничего удивительного, ведь царь - лицо не столько светское, сколько представитель церковной иерархии. Не "минула чаша сия" и возникшее на многострадальной Русской земле пролетарское государство "рабочих и крестьян". Приняв на вооружение научный атеизм, оно показало свою истинную сущность. Атеизм - отрицая существование Бога, на самом деле борется с Богом. За всю историю существования религий, главным борцом с Богом прослыл Сатана. Таким образом, атеизм является одной из форм сатанизма, краеугольным камнем религии Карла бен Мордехая (Карла Маркса) и Бланка-Ульянова (Ленина), а также их идейных "детей и внуков" в лице КПРФ, Трудовой России и иже с ними. Чтобы не быть голословными, заметим, что в 1920 году от р.Х., в период борьбы с русской православной церковью и другими религиозными конфессиями, органами ЧК-ОГПУ были собраны списки нескольких десятков общин Староверов-Инглингов в городе Омске. Через четыре года этих людей отправили в различные концлагеря. Уцелело лишь семь общин, не подавших таковых списков. Во время арестов членов общин бесследно исчезли следующие древние Духовные первоисточники славяно-Арийских Родов: "Саньтия Огнимара", "Агни-Веданта", "Меч Стрибога", "Омнасва" и многие другие.
Государство всегда находилось на страже своих устоев. Не миновала участь сия и освещения вопросов истории нашей страны, особенно до языческого (дохристианского) периода. Любимая фраза представителей властных структур государства пролетариата: "Народ не поймет!". Сейчас, марксисты-ленинцы все уши прожужжали, что в их бытность власть принадлежала народу. До чего же "тупой" народ попался для столь мудрого руководства. Но как же похожа эта фраза на известный библейский афоризм: "Многие знания - многие печали!". Есть "элита" - "новые Боги", которая имеет право на весь спектр информации, и есть люди низшего сорта, - для них даётся своя информация. Оболванивание народа начинается ещё в просоветской школе. Вместо того, чтобы изучать объективный курс отечественной до языческой (дохристианской) истории нашей земли, школьникам вкладывают в руки идеологическую отраву - Библию, - священную книгу еврейского народа. Можно подумать, что в нашей стране еврейское население составляет не 1%, а как минимум 51%.
Весьма подробно и обстоятельно изучается мифология греков, хотя ещё в Велесовой книге сказано: "Эллины же сии - враги русколанам и враги Богам нашим. В Греции ведь не Богов почитают, а людей высеченных из камня, подобных мужам. А наши Боги - суть образы" (III 22). Мы не против познания Мудрости, заключенной в священных книгах любого народа. Мало того, для Инглиизма присуща ключевая фраза: "Не отвергайте Богов, которых Вы не познали!". Но тогда не понятно почему мудрость врагов мы познаём, а мудрость своего народа школа дать не в состоянии. Видимо школьные программы составляются не русскими людьми, а теми же греками или евреями?
Следуя "доброй" христианской традиции история Родной Земли начинается с образования Киевской Руси, так, что создаётся впечатление, что славяне появились на Земле чуть ли не в последнюю очередь. Не успев выйти из первобытнообщинного строя, сразу же попали в образующееся государство - Киевскую Русь. А ведь наша страна настолько богата свидетельствами о доязыческих (дохристианских) временах. Не менее богата на это наследие и Омская земля - Священная земля славян - Беловодье.
Имеется информация официальных источников, что территория современной Сибири (за исключением северных районов) была заселена белыми людьми, как минимум, ещё за 13 тысяч лет до р.Х. (эпохи палеолита и неолита). После того как Великий ледник отступил далеко на север в 4 - 3 тысячелетии до р.Х. "стоянки" человека находят даже на побережье Ледовитого океана. Имеются свидетельства о широких обменных связях между Прииртышьем, Алтаем, Приуральем, теперешней территорией Казахстана, Средней Азией. В Прииртышье обнаружены курганные захоронения и остатки городищ. Интересен тот факт, что в одной из могил обнаружили остатки одежды из парчи - и это оказалась самая древняя находка парчовой ткани на территории тогдашнего Советского Союза. Специалистами принято считать, что освоение Сибири началось с 16-го века с походов казачьего атамана Ермака Тимофеевича. Но мало ещё пока, кто знает, что Омск - восстановленный город. Сегодня в городе установлен памятник Ивану Бухгольцу первому коменданту первой Омской крепости, который и заложил таковую в 1716 году.
"Благодарная общественность" поёт дифирамбы "прозорливости" коменданта, намеренно замалчивая тот факт, что на данное место указывали ещё царю Михаилу Федоровичу Романову воеводы города Тары в Лето 7136 (1628 г. р.Х.), и царю Алексею Михайловичу Романову - русский историк, исследователь и картограф Семён Ремезов в Лето 7198 (1690). Только город нужно было не заложить изначально, а восстановить: "...предстоит вновь быти городу...". И свидетельство это находится не "за семью печатями", а хранится в областной государственной библиотеке им. А. С. Пушкина и называется оно "Чертежная Книга Сибири". Но что же за город стоял на месте Омска официальная наука сказать не может, а может и не хочет.
Не получила широкой огласки история Тарского бунта Лета 7230 (1722 года от р.Х.). Бунт вспыхнул в городе Таре, где в подавляющем числе проживали староверы-славяне (Православные Инглинги Веры Первопредков) и праведные старообрядцы-раскольники, последователи протопопа Аввакума.
Причина, спровоцировавшая выступления народных масс - антирусская реформа царя Петра Первого, выразившаяся в онемечивании народа, навязывании чуждой, иноземной культуры, в непрестанных преследованиях инакомыслящих, инаковерующих людей, насильственном навязывании ортодоксального христианства Никоновского толка.
Восстание было жестоко подавлено государственным аппаратом. С благословения высших иерархов Никоновской церкви и указу царя Петра Первого, начались массовые казни, поражающие своей христианской жестокостью.
Сотни инакомыслящих "скитских старцев" были повешены, колесованы, четвертованы, посажены на кол (до сей поры в г. Таре есть место, называемое Колашный ряд, т.к. на этом месте староверов и старообрядцев сажали на кол). Захваченных в скитах секли кнутом, не щадили ни детей, ни женщин. Общее число наказанных исчислялось тысячами, что свидетельствует о том, что в Сибири проживало значительное количество Русских людей не предавших Веры Предков, а в официальных документах того времени говорится следующее: "...в 722 году, егда по указу его императорского величества... велено было всем российским подданным учинить присягу, тогда последовало от Тарских граждан некоторое ослушание и причтено было за бунт, посему многия Тарские жители и получили смертную казнь, яко-то: отсечение головы, повешение за ребра, иные посажены на кол и протчими наказаниями усмирены. В сие время до 500-т домов лучших граждан раззорено, и от того времени город Тара прежнего могущества и красоты, и многолюдства лишился". ("Описание Тобольского наместничества" РГВИА, ф.ВУА, д.19107.)
Новые вспышки протеста в 20-е годы 18-го столетия привели к тому, что военными силами стали практиковаться массовые сожжения инакомысля щих людей на огромной территории от Урала до Алтая. Позднее, чтобы скрыть следы таких карательных акций, эти преступления были списаны на совесть сгоревших, в обиходе появились новые термины - самосожжения, гари.
За годы советской власти, периодически, проводились раскопки в историческом центре Омска. Все работы велись под грифом "Секретно", как правило, в ночное время, когда легко незаметно вывозить выбранный грунт. С лиц, занятых на этих работах, брались подписки о неразглашении "великой государственной тайны" представителями известного ведомства, именуемого в народе "Серый дом". Что можно скрывать от простых граждан, - то, что в центральной части города было множество подземных ходов, некоторые из которых проходили под руслами Иртыша и Оми?
Что же это за тайны. Если ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ были передовые отряды коммунистической партии, то чей передовой отряд - нынешняя ФСБ? Если существуют тайны от русского народа, то видимо это отряд недоброжелателей.
Попытки государства расправляться со славянами не прекращаются и по сей день. Который год тянется волокита вокруг передачи в собственность Древнерусской церкви Храма Мудрости Перуна. Из-за позиции г-жи Федяевой - представителя городской администрации вопрос вообще "заморожен". Видете-ли, госпоже Федяевой не нравится изображение древнейшего славянского солнечного символа - Коловрата, в котором она видит нацистскую свастику Третьего Рейха.
Однако, с каждым годом крестов на зданиях и шеях горожан становится всё больше и больше, а присутствие последних на танках и самолётах гитлеровского вермахта документально засвидетельствовано. Где же логика в действиях представителя государственной власти? Налицо застарелая болезнь - русофобия!
В последнее время стали появляться пока ещё единичные публикации, посвященные славянской (до языческой, дохристианской) тематике.
280 лет для Омска уже не дата. В статье доцента, кандидата философских наук Н. Салохина опубликованной в омской газете "Коммерческие вести" N21 за 1997 г. выдвигается весьма смелая для отечественной науки гипотеза, - что город Омск ровесник египетских пирамид, а может даже и старше.
Но по летописям Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов в 1997 г. 21 августа Омску (Асгарду Ирийскому) исполняется немного немало, а 106775 лет. Куда там Москве - столице новых русских с её безмерно раздутыми 850-ю годами, - этому "Третьему Риму".
Возможно, что сейчас вопрос о нашей объективной истории, является одним из главных. Всё чаще раздаётся призыв: "Вернитесь к своим корням!".
Уважаемый нами Н. Салохин по этому поводу говорит так: "... кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее". К сожалению у власти в нашей стране оказались силы не заинтересованные не только в восстановлении исторической правды о Русском народе, его культуре и традициях, но и не заинтересованные в нормальном развитии Русской национальной науки как таковой."
В настоящее время на нашей земле появляются то славянские детские сады, то славянские гимназии, то славянские центры. Однако славян больше не становится, ибо за славянской вывеской процветает чистейшей воды христианство, за которым притаился иудаизм. Появление подобных образований на Русской Земле да ещё такое тяжелое экономическое положение в стране наводит на мысль, что денежные средства идущие на открытие и функционирование таких культурных центров находятся не случайно.
Государственная власть всё прочнее срастается с "Русской Православной церковью", которую правильно нужно называть - Российской Ортодоксальной Христианской церковью, возглавляемой г-ном Редигером (Алексием 2).
Во всех отношениях с государством для Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов есть один большой плюс, - государство не смогло уничтожить Древнерусскую Веру Первопредков - Инглиизм, саму церковь, славяно-арийские и Ведические общины, Скиты и Скуфы. Наша Древняя Вера по прежнему остаётся для государства "белым пятном" (на общем сером фоне) и это спасает её от опошления, спасает для последующих поколений славяно-арийских Родов в первозданном виде и чистоте.

Один из них, щупавший ногу слона, убеждал товарищей, что слон похож на столб, второму довелось пощупать хвост, и он говорил, что слон наоборот похож на веревку, а третий, щупавший хобот, считал слонов ближайшими родственниками змей. Спор, естественно, ни к чему не привел, и каждый слепец остался при своем мнении.

В случае со славянской верой положение осложняется тем, что и «слепцов» гораздо больше, и «слон» дошел до нас в неестественном, до неузнаваемости заляпанном виде. О сути славянской веры накопилось множество всяческих теорий и предположений - одно краше другого; чтобы убедиться в обилии и пестроте существующих взглядов, достаточно, например, попытаться посчитать предлагаемые отовсюду названия славянской веры (только самых распространенных названий около семи).

Весь этот беспорядок в современной науке происходит от точно такого же беспорядка в исторических источниках о славянской вере. Например, в древнем произведении «О истории, что о начале Русской земли…» говорится, что знаменитый князь Волхов (сын князя Словена) любил обращаться крокодилом и плавать по реке Волхову, временами топя людей, за что был прозван в народе Перуном и позже обожествлен 8, а в «Слове и откровении святых апостолов» Перун считается человеком, который служил старейшиной у эллинов и за свои подвиги стал почитаться славянами богом 9. Кому верить? Ясно, что оба эти свидетельства - неудачные попытки унизить Перуна перед народом, но официальная наука рассуждает по-другому: если и тот, и другой отрывок взяты из достоверных исторических источников, то, выходит, в народе существовали сразу несколько представлений о Перуне.

Похожая участь постигла каждую грань славянской веры: нет такого вопроса, касающегося ее, который не вызвал бы целую кучу противоречивых мнений. Официальная наука долго пыталась объять взглядом сразу всё, что было написано в минувшие времена про веру славян, создать хоть какую-нибудь систему из всех правдивых и лживых свидетельств об оной, но скоро поняла всю тщетность своих стараний и пришла к «окончательному и бесповоротному» выводу: славянская вера - это вообще не вера, а ворох первобытных суеверий. Как писал Д.С.Лихачев, выражая мнение официальной науки о вере славян:

Язычество не было религией в современном понимании… Это была довольно хаотическая совокупность различных верований, культов, но не учение. Это соединение религиозных обрядов и целого вороха объектов религиозного почитания. Поэтому объединение людей разных племен, в чем так нуждались восточные славяне в Х-XII вв., не могло быть осуществлено язычеством. Язычество не было единым. Эту мысль… следует понимать также и в том смысле, что в язычестве была “высшая” мифология, связанная с основными богами, и мифология “низшая”, состоявшая главным образом в связи с верованиями земледельческого характера 10.

Одним словом, «язычество» представляется как плод необузданной детской фантазии народа. Сидели-де древние люди после охоты и размышляли о небе, облаках, молниях и всём прочем, что их окружало, наделяя предметы своей фантазии волей и разумом, эти сказки постепенно копились, и в конце концов собрался эдакий ворох сказок, который решили назвать «язычеством»; а когда появилась государственность, князья сочли удобным использовать сказки для того, чтобы пугать и убеждать народ - так начался процесс политизации «язычества», который, считается, привел к его разделению на две малосвязанные части: излишне политизированную «верхнюю» и слишком примитивную «нижнюю». Но, как говорится, игры кончились - народ повзрослел, и «язычество» навсегда покинуло родные просторы.

Вот, в общих чертах, официальная версия жизнеописания «язычества». Со стороны все выглядит логично: человек должен ощущать, что в этом мире есть нечто выше него, а где искать древнему человеку это Нечто, как не в природе, если он ещё не способен познать настоящего Бога?

Способность-неспособность познать «настоящего» Бога, по всей видимости, ключевой момент вышеизложенной теории нынешних ученых и древних проповедников. Это хитроумное соображение неизменно сопровождает чуть каждый научный и церковный трактат о славянской вере, а что понимают под ним - трудно разобраться. Неужто свойства человеческой души зависят от объема мозга? Нет. От исторической эпохи? Тоже нет! Между тем, такое необоснованное унизительно-снисходительное отношение к предкам и их наследию церковь проповедовала испокон веков - в Библии (Второзаконие, гл. 7, стих 5), например, говорится:

Поступите с ними (с «язычниками». - А.В.) так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканы их сожгите огнем.

На это не стоило бы обращать внимания: понятно, что подобные выпады в сторону «неправоверных» - плод больного мышления фанатичных священнослужителей, работавших над Библией, но христианское представление о древних людях и их вере как о чем-то первобытном и примитивном очень органично вписалось в технократическое западное сознание, которое, представляя себе историю как планомерное движение исключительно вперед, от простого к сложному, считает, что минувшие времена - это отработанный материал, пройденная ступень в развитии, у которой нечему учиться. Во времена повального увлечения российских императоров немецкой культурой многое, в частности, вышеизложенное видение истории, из европейской науки перекочевало в русскую - увы, далеко не всегда принося пользу.

А.С.Хомяков совершенно справедливо заметил, что «связь между предшествующим и последующим в мире духовном непохожа на мертвую зависимость действия от причины в мире физическом» 11. Божество - не бином Ньютона, не надо совершать насилия над собой, чтобы его ощутить, о нем не может быть правильного или неправильного понятия. Макс Мюллер, один из основоположников сравнительного языкознания и сравнительного религиоведения, писал об этом:

Коль скоро человек начинает сознавать самого себя, коль скоро он чувствует себя отличным от всех прочих предметов и лиц, он тут же сознает Высшее Существо… Мы без всякой заслуги так созданы, что, как только проснемся, сейчас же со всех сторон чувствуем свою зависимость от чего-то другого. Это первое ощущение Божества не результат мышления или обобщения, а представление столь же неодолимое, как и впечатления наших чувств 12.

Ощущение единства с Божественным не конечный пункт, а отправная точка; как раз с этого чувства начинается каждая вера, а примитивные мифы, упрощение изначально отвлеченных образов и т.п. - неизбежное следствие созревания всякой религии, ибо, как говорил Макс Мюллер, поэзия древнее прозы.

Изложенное выше понимание развития религии появилось в произведениях М. Мюллера, А.С. Хомякова и А.Н. Афанасьева: в своих трудах они описали практически один и тот же механизм становления веры, который насчитывает три ступени.

На первой ступени человек одновременно осознаёт себя и Божество, завязывается чувственное общение между Божественным миром и человеком. Боги были наших предков не рукотворными истуканами, как ныне считается, а абстрактными, отвлеченными образами: как писал М.Мюллер, «не позволим же себе заблуждаться… относительно того, что тогда существовало естественное и идолопоклонническое почитание» 13.

На второй ступени начинается продолжительная «болезнь религии» - повальное забвение народом божественных образов и метафор, которыми древний человек старался изобразить Богов. А.Н.Афанасьев говорил: «…Как скоро утрачено было настоящее значение метафорического языка, старинные мифы стали пониматься буквально, и боги мало-помалу унизились до человеческих нужд, забот и увлечений и с высоты воздушных пространств стали низводиться на землю» 14.

Третья ступень - это время частичного оздоровления веры, связанного, прежде всего, с ростом духовных потребностей человека. «Новые идеи, вызываемые историческим движением жизни и образованием, - писал А.Н.Афанасьев, - овладевают старым мифическим материалом и мало-помалу одухотворяют его: от стихийного, материального значения представление божества возвышается до идеала духовного» 15.

Заболевание и выздоровление религии, как считал Макс Мюллер, - это постоянное диалектическое движение, в котором и заключается вся жизнь религии. Остановка этого движения непременно приведет к появлению вместо живой веры - нежизнеспособной крайности: мудрёной философии или вороха сказок, которые сами по себе могут дать обществу одинаково мало.

Любая религия изначально двойственна: одновременно и абстрактна, и конкретна. В этой двойственности отражается двойственность самóй общественной жизни. Науки, произрастая из религии, были на первых порах поддерживаемы служителями культа; священнослужители, по возможности освобожденные народом от мирских проблем, довольно быстро продвигались и в религиозном, и в научном познании мира. Не нужно много времени, чтобы сформировать религиозное течение - его основы закладываются в два-три столетия, а дальнейшее развитие веры направлено скорее на понимание и совершенствование старого, чем на изобретение нового.

В то же время, вся целиком философия веры вряд ли могла быть ясна простому, в большинстве своем безграмотному населению. Пытаясь понять религию, народ создавал свое толкование религиозных откровений, облекая отвлеченные божественные образы в более понятные земные. Изначально абстрактная система веры постепенно начинала обрастать сказками, преданиями, легендами. Именно они являются отражением религиозной философии, а не наоборот, и чем богаче, разнообразнее отражение, чем множественнее простонародные представления о мире божьем, тем богаче источник, их породивший.

Судьба народной мифологии куда счастливее, чем судьба славянской религиозной философии. При христианизации Руси основной удар, разумеется, пришелся на самую «макушку» славянской веры, ее культовую составляющую: византийские «просветители» казнили волхвов, сжигали богослужебные книги, разрушали капища, стараясь уничтожить суть веры и надеясь, что осиротевшая народная культура в поисках «пищи для мозгов» вынуждена будет прийти к христианству. Славянская религиозная философия ушла в подполье, а ее народное переосмысление осталось на виду, и оттого многим исследователям казалось, что именно в этом переосмыслении и есть вся суть веры славян. Некоторые из них искренне старались найти абстрактную часть религии, но, по всей видимости, не могли или не хотели понять древних метафор и приходили к выводу, что она или умерла, или вообще никогда не существовала.

В этом-то и кроется яблоко раздора, породившее в научной среде долгие и горячие споры о сущности славянской веры. Однако, чтобы увидеть правду, нужно не так уж и много - отнестись к вере предков без предубеждения, и тогда, думается, всё непременно встанет на свои места.