Смоленское княжество культурные достижения. История и культура. Смоленское княжество Информацию О
Д. В. Валуев,
кандидат исторических наук,
преподаватель Смоленского Государственного Университета
и Смоленской духовной семинарии
Время с 1136 года (учреждение самостоятельной епископии) до 1240—50 годов является одним из самых блистательных периодов в истории Смоленской епархии. Небывалой высоты достигает в эту эпоху церковное искусство и культура Смоленской земли. В Смоленске в XII — первой половине веков существует собственная архитектурная школа, по-видимому, формируются местные традиции иконописи и фресковой живописи. До нас дошли некоторые произведения церковной литературы, созданные на Смоленщине в эти годы и свидетельствующие о высоком уровне и этой отрасли культуры. На Смоленской земле в ХII—XIII веках разворачивалась деятельность многих выдающихся проповедников и церковных писателей. Самым ярким именем в их плеяде является, несомненно, имя святого преподобного Авраамия Смоленского.
Подъему духовной жизни Смоленского княжества в большой степени способствовала мудрая церковная и просветительская политика местных властителей. Отчасти этому благоприятствовали политические условия, в которых оказалась Смоленская земля в это время. В этот период истории Смоленск имел широкие хозяйственные и культурные связи не только с основными княжествами Древней Руси, но и со многими странами Европы. Однако, этап подъема был недолгим, он продолжался около 100 лет и был прерван тяжелейшим политическим и социально-экономическим кризисом, в который вступила Русь после монгольского завоевания. Но духовные традиции, произросшие на Смоленской земле, не погибли, через некоторое время они дали свои прекрасные плоды в других русских землях.
Подлинное открытие древнего Смоленска произошло сравнительно недавно. В немалой степени этому способствовал Церковно-археологический комитет, основанный в 1896 году по инициативе архиепископа Никанора и объединивший в своих рядах многих краеведов и любителей старины. При активном участии членов комитета в Смоленске и его окрестностях в начале XX века были открыты значительные памятники церковной старины (например, развалины монастыря святых Бориса и Глеба на Смядыни). Было собрано немало ценных письменных источников, а некоторые из них и опубликованы. В советское время работа по изучению Смоленска XII—XIII веков продолжалась. Наиболее значительный вклад в дело исследования церковной культуры древней Смоленщины, несомненно, внесла архитектурно-археологическая экспедиция института археологии АН СССР под руководством Н. Н. Воронина и П. А. Раппопорта, работавшая в 1960—1970-х годах. Итогом трудов этой экспедиции стали две блестящие монографии, посвященные зодчеству и фресковой живописи средневекового Смоленска . В определенной мере способствовали дополнению представлений о духовной жизни Смоленского княжества и результаты археологических экспедиций под руководством Д. А. Авдусина и Л. В. Алексеева, которые проводили раскопки в Смоленске и области в это же время.
Итак, новый период в истории христианства на Смоленщине начинается с учреждения самостоятельной Смоленской епископии. Происходит это в правление основателя Смоленской княжеской династии Ростислава Мстиславича (1126—1169 годы), сына великого князя Мстислава, внука Владимира Мономаха. Вопрос об утверждении в Смоленском княжестве независимой епархии возникал, по-видимому, с самого начала XII века, однако до 1136 года приходы Смоленской земли входили в Переяславльскую епископию. Князь Ростислав Мстиславич в своей учредительной грамоте Смоленской епископии отмечает, что его отец — Мстислав Владимирович (княжил в Смоленске до 1125 году) имел желание утвердить в Смоленске собственную епископскую кафедру, но не успел этого сделать . Политические условия Руси в 1120—30 годах поначалу препятствовали в осуществлении этого и Ростиславу Мстиславичу. В начале 1130-х годов князь Ростислав, утвердившись в пределах княжества Смоленского, проводит работы по укреплению своей столицы: в 1135 году он «устроил град великий Смоленск» . Под этим летописным сообщением следует, вероятно, понимать строительство крепостной стены, окружившей город. Это событие логически завершило процесс «переноса» древнего Смоленска на современное место .
На следующий 1136 год князь Ростислав Мстиславич учреждает в Смоленске самостоятельную епископию. Как отмечает Л. В. Алексеев, это событие «... свидетельствовало о растущей мощи Смоленска» . К этому времени на Киевском престоле произошли серьезные изменения. Сильного и властного Мстислава Владимировича, умершего в 1132 году, сменил слабый и малоискушенный в хитросплетениях большой политики его брат Ярополк — дядя Ростислава. С первых дней своего княжения он был втянут в борьбу за старшинство в русских землях между двумя княжескими кланами — Мономаховичами (Владимировичами) и Ольговичами. Это противоборство и другие неурядицы отвлекали великого князя Киевского от отдаленного Смоленска. В 1134 году (по другим сведениям в 1135 году) скончался Переяславльский епископ Марк (Маркелл). В Переяславльской епархии возникла некоторая заминка с назначением нового архиерея. И это обстоятельство, по-видимому, способствовало возникновению в Смоленске самостоятельной кафедры .
Весной 1136 года в Смоленске была создана епископия. Факт ее создания фиксируется не только летописными источниками, но и двумя грамотами: Уставом, данным Ростиславом Мстиславичем новопоставленному Смоленскому епископу, и подтвердительной грамотой епископа . В уставном документе князь пишет об учреждении в Смоленске епископии и устанавливает ее материальную базу. Очень подробно расписаны те доходы, которые епархия получает из княжеской казны, а также земли, которые князь из своего личного владения жалует епископии. Особые положения устава касаются полномочий церковного суда. К суду епископа отнесены разного рода брачные дела (разводы, двоеженство, похищение девиц), отравления и душегубства, а также суды над людьми церковными. Князь особо оговаривал, что в епископские суды не должен вмешиваться никто из представителей гражданской власти. Княжеская грамота завершается призывом Ростислава Мстиславича к своим потомкам и преемникам — не изменять основных положений данного Устава, не пытаться закрыть епископию или соединить ее вновь с Переяславльской.
К Уставу Ростислава примыкает подтвердительная грамота вновь поставленного епископа Мануила. В этой грамоте новый архиерей подтверждает положения Устава, данного князем епископии, и также заклинает будущих преемников князя от возможных посягательств на самостоятельность Смоленской кафедры.
Как уже отмечалось выше, первым Смоленским епископом был грек Мануил. Исторические сведения об этом деятеле русской церковной истории крайне скудны. Известно, что он был скопцом, пришедшим на Русь вместе с двумя сотоварищами при княжении в Киеве Мстислава Владимировича. Вероятно, целью Мануила и его сподвижников было обучение русских церковному пению . После поставления на Смоленскую кафедру Мануил находился в весьма теплых и близких отношениях с Ростиславом Мстиславичем, поддерживая многие начинания и политические шаги последнего.
Тем временем в политической жизни Киевской Руси назревали серьезные события. В 1146 г. скончался великий князь Всеволод Ольгович. Перед смертью он завещал верховную власть в стране своему брату Игорю. При этом Всеволод добился клятв от других правителей русских земель в верности своему преемнику. Однако, вскоре после смерти Всеволода Киевский престол захватил, нарушив крестную клятву, князь Владимир-Волынский — Изяслав Мстиславич. Князь Игорь Ольгович был арестован, а затем по собственной воле пострижен в монахи монастыря св. Феодора. Через год в 1147 г. несчастный князь Игорь был убит озверевшей толпой киевской черни, заподозрившей в нем агента Ольговичей. Впоследствии он был канонизирован Русской Православной Церковью (память 2 (19) октября). Еще до всех этих событий митрополит Киевский Михаил (грек по национальности) уехал на родину в Византию. Что послужило причиной его отъезда, неизвестно. Но перед отбытием митрополит наложил интердикт на службы в храме святой Софии . По-видимому, митрополит имел какой-то конфликт с князем Всеволодом, что и отразилось в столь необычном и жестком решении.
Внутриполитическая борьба в Византии той поры накладывала отпечаток и на церковную жизнь. Вовлеченность иерархов Православной Церкви во внутренние распри была, вероятно, одной из причин того, что Русская Церковь осталась без архипастыря. Это положение решил исправить князь Изяслав. В июле 1147 г. он созвал Собор русских епископов в Киеве. Среди тех, кто прибыл на Собор, был и епископ Смоленский Мануил. Развернувшиеся на Соборе события хорошо известны. Князь Изяслав, желая иметь на Киевской кафедре своего ставленника, независимого от Константинополя, предложил епископам для избрания кандидатуру Климента Смолятича — ученого монаха Зарубского монастыря, расположенного в 80 км к югу от Киева. Этот выдающийся деятель истории Русской Церкви, как будет изложено ниже, был связан по своему происхождению и начальному образованию со Смоленском . Климент Смолятич являлся одним из образованнейших людей своего времени, великолепным проповедником и замечательным церковным писателем . Большинство епископов одобрило выдвинутую кандидатуру и проголосовало за избрание главой Русской Церкви Климента Смолятича.
Однако, часть епископов не согласилась с решением своих собратьев и активно выступила против. Ими были Косьма Полоцкий, Нифонт Новгородский и Мануил Смоленский. Грек по национальности, Мануил не мог допустить избрания митрополита, независимого от патриарха Константинопольского. Оставшись в меньшинстве, опасаясь преследований со стороны Изяслава и Климента, Мануил вскоре бежал из Киева. Как сообщает Ипатьевская летопись, «... и Мануил Смоленский епископ, иже бе бегал перед Климом» . По-видимому, и сам князь Смоленский Ростислав Мстиславич был недоволен избранием Климента, что нашло некоторое отражение в письме Климента Смолятича смоленскому пресвитеру Фоме.
Во многом благодаря покровительству князя Ростислава Смоленская епархия в смутную эпоху середины XII в. значительно укрепляет свои позиции. Ростислав Мстиславич выделяет значительные средства на ремонт старых и строительство новых церквей и монастырей в своей земле. В частности, в его княжение был достроен (или реконструирован) главный Смоленский храм — Успенский собор. Согласно «Похвале князю Ростиславу Мстиславичу» в августе 1150 года (по мнению некоторых исследователей — 1147 года) состоялось освящение Собора епископом Мануилом . Примерно в это же время в Смоленске широко разворачивается каменное церковное строительство. Новгородская первая летопись под 1145 год сообщает о князе Ростиславе: «В то же лето заложиша церковь камяну на Смядыне, Борис и Глеб, Смоленьске» . Строительство храма на месте убиения одного из первых русских святых в значительной степени способствовало пропаганде этой общерусской святыни и служило подъему значения Смоленской епархии и княжества. Вновь возведенный Борисоглебский собор отличался значительными размерами. Он был 6-столпным, внутренние стены украшали замечательные фрески, пол покрывали разноцветные поливные плитки. Через четыре десятилетия после своей постройки храм Бориса и Глеба был расширен сыном князя Ростислава — князем Давидом, пристроившим к нему галерею и превратившим храм в княжескую усыпальницу . Несколько позже в Смоленске возводится еще один каменный храм — церковь Петра и Павла в загородной резиденции князя, на правом берегу Днепра. Выстроен он был в византийско-южнорусском стиле, как и все Смоленские храмы этой поры. Тогда церковное каменное строительство в Смоленске и его окрестностях вела, по-видимому, артель Черниговских или Киевских мастеров, осевших на землях княжества Ростислава Мстиславича. Церковь Петра и Павла была придворным храмом, соединявшимся в древности с княжеским дворцом. Пережив за восемь с половиной веков своего существования множество потрясений, разрушений и реконструкций, она сохранилась до нашего времени и является ярким памятником эпохи расцвета самостоятельного Смоленского княжества. Церковь эта в древние времена была не только богато украшена снаружи, но и отличалась красотой внутреннего убранства. До сих пор на некоторых ее стенах сохранились небольшие фрагменты фресок . Очень интересным памятником церковной истории является так называемая «княжеская молельня» — миниатюрная церковь-капелла на хорах в юго-западном углу храма, которая в древности напрямую была связана с княжеским теремом. Она была выстроена специально, чтобы князь или кто-либо из членов его семьи мог молиться здесь в любое время, даже если в этот момент в храме не было службы. Стены древней церкви сохранили также многочисленные надписи-граффити, процарапанные на кирпичах и штукатурке. Некоторые из них, вполне вероятно, могли быть сделаны самим князем Ростиславом или кем-то из его ближайшего окружения.
Свидетельством прочного союза между церковью и княжеской властью на Смоленской земле стала т. н. грамота «О холме». В 1150 году князь Ростислав Мстиславич передал Смоленской епископии в полное ведение Соборной холм. Этот акт был закреплен торжественной грамотой, которая пополнила собой корпус грамот Смоленской епископии .
Вскоре после этого на Соборном холме разворачивается активная строительная деятельность. В середине 1150-х — начале 1160-х годов к юго-западу от Успенского собора была воздвигнута небольшая плинфяная церковь. Характерной чертой этого храма было отсутствие каких-либо столпов-опор внутри (в историческую литературу эта церковь вошла под названием «бесстолпной»). Видимо, она являлась домашней церковью Смоленских епископов . В те же годы у северо-восточного склона холма была построена кирпичная башня, находившаяся у въезда на собственно территорию соборного двора, играя, таким образом, оборонительную роль .
Чуть позже у основания холма, на перекрестке двух улиц был воздвигнут небольшой храм, руины которого были обнаружены в 1989 году при прокладке теплотрассы по улице Соболева. Исследовавший остатки церкви Н. Сапожников отнес время ее строительства к началу 1180-х годов . Однако по нашему мнению, судя по размерам кирпичей-плинф, из которых выстроен был храм, постройка велась несколько раньше, в середине 1160-х годов . Возведение этого храма, вероятно, завершило формирование архитектурного ансамбля Соборного холма — постоянной резиденции Смоленских архиереев. Следует отметить, что Соборный холм всегда играл важную роль исторической топографии Смоленска, благодаря расположению в самом центре древнего города. У его подножия располагалась вечевая площадь, здесь же находилась и главная торговая площадь, по берегу Днепра проходила одна из главных городских магистралей — Большая Проезжая улица . В самом Успенском соборе хранился архив Смоленского княжества. Здесь же находился эталон веса — «копь» или «вощный пуд», игравший важную роль при заключении торговых сделок между Смоленском и иностранными купцами . В Соборе находилась и главная святыня Смоленской земли — икона Божией Матери — Одигитрия. Таким образом, Успенский собор являлся одним из духовных и политических центров княжества. Несомненно, что епископ принимал активное участие в государственной жизни Смоленска и его мнение имело немалый вес как на княжеском дворе, так и на вече.
Ярким литературным памятником, содержащим интересные сведения о жизни Смоленской епархии в середине XII века, является послание митрополита Климента Смолятича смоленскому пресвитеру Фоме. До нашего времени это сочинение дошло в толкованиях монаха Афанасия, известных по списку XV века . Предположительно, Фома был придворным священником Ростислава и по его просьбе написал письмо Клименту, обвиняя его в тщеславии и высокоумии, по его словам, тот «творит себя философом» . В своем ответном послании Климент Смолятич опровергает слухи о своем тщеславии и заносчивости. При этом Киевский митрополит демонстрирует прекрасное образование и широкую начитанность. Он упоминает античных авторов: Аристотеля, Платона, Гомера. Аллегорически толкует некоторые образы Ветхого Завета. При этом Климент отмечает, что сам Фома хорошо знает древнюю литературу и философию. Он упоминает некоего учителя Григория (скорее всего священника), который обучал Фому греческому языку. Возможно, уже тогда в Смоленске существовала школа для подготовки образованных священнослужителей.
В 1154 году скончался великий князь Изяслав Мстиславич, вновь развернулась жестокая борьба за Киевский престол. Велась она преимущественно между Ростиславом Смоленским и его дядей Юрием Долгоруким. В конечном итоге столицей овладел Юрий, ставший великим князем. Вскоре после этого Климент Смолятич, в прошлом союзник и помощник Изяслава, вынужден был удалиться из Киева. А через некоторое время на Русь прибыл новый митрополит, поставленный патриархом Константинопольским, грек Константин. Среди тех, кто встречал его в Киеве, был и епископ Смоленский Мануил , который впоследствии активно помогал Константину утвердиться на митрополичьей кафедре. Первым делом нового митрополита вместе с его ближайшими сотрудниками-епископами (среди них был и Смоленский архиерей) стало низложение и запрещение в служении всех ставленников Климента. Был предан проклятию умерший князь Изяслав. Однако, вскоре Константин разрешил священнодействовать священникам и дьяконам, поставленным своим предшественником, приняв от них «рукописание на Клима» , видимо, особое обязательство не повиноваться Клименту.
Но пребывание Константина в Киеве оказалось недолгим. В мае 1157 года скончался князь Юрий Долгорукий. Вслед за его кончиной вновь развернулась борьба за Киев среди русских князей. На этот раз победителем стал Смоленский князь Ростислав Мстиславич. Великокняжеского престола он добился благодаря поддержке своего племянника Мстислава Изяславича, с которым заключил военно-политическое соглашение. Следствием этого союза стало изгнание из Киева митрополита Константина. Князь Мстислав не мог забыть проклятия, которому Константин предал его отца. Ростислав Смоленский резко высказался против возвращения на Киевскую кафедру Климента Смолятича: «... не хочу Клима у митропольи видити — (не) взял благословения от святыя Софья и от патриарха» . В результате компромисса между дядей и племянником Константин вынужден был удалиться из Киева в Чернигов, а Климент терял последние надежды на возвращение. Но церковная смута, вызванная притязаниями различных сторон на митрополичью кафедру в Киеве, на этом не закончилась. Она разрешилась только в 1164 году (по другим данным в 1163 году) после поставления новым русским митрополитом грека Иоанна IV.
После переезда Ростислава Мстиславича в Киев Смоленским княжеством стал управлять его сын Роман (1160—1180 годы), стремившийся продолжать мудрую и взвешенную политику своего отца.
Что же касается последних лет жизни Ростислава, то они прошли в постоянных войнах с внешними врагами и в междоусобных столкновениях с соперниками-князьями. В то же время внук Мономаха никогда не оставлял усилий по примирению различных земель Руси. Он снискал себе авторитет миротворца и разумного посредника при решении территориальных, политических и иных споров. В начале 1167 года великий князь Киевский отправился в Новгород, где собирался уладить конфликт между местным населением и своим сыном Святославом. По пути Ростислав остановился в своем родном Смоленске. Администрация княжества и города, епархия, простые люди устроили ему торжественную встречу. В числе встречавших великого князя был и его верный соратник — престарелый епископ Мануил. Пробыв несколько дней в Смоленске, Ростислав двинулся далее на север, однако до Новгорода он так и не добрался. В дороге он почувствовал себя плохо и вынужден был остановиться. Новгородцы тем временем помирились со Святославом Ростиславичем, главной причины похода не стало. Великий князь повернул обратно, здоровье его ухудшалось и вскоре стало ясно, что он умирает. Его сестра Рогнеда уговорила его остаться в Смоленске, чтобы «лечи Смоленьска в своем зданьи» (вероятно, в одном из воздвигнутых им храмов). Ростислав торопился в Киев, своим приближенным он говорил, что если умрет, то желает быть похороненным рядом с отцом, если же выживет, то пострижется в монахи Печерского монастыря. Желание постричься великий князь высказывал и раньше в беседах с ближайшим окружением и духовными лицами, но всякий раз его отговаривали, указывая на то, что у князя в этом мире другие обязанности.
В марте 1167 года князь остановился на полпути к Киеву в имении своей сестры Рогнедине (ныне Рогнедино Брянской области). 14 марта он призвал своего духовника — священника Симеона, которому сообщил о приближении смерти. Умер великий князь Ростислав Мстиславич как истинный благочестивый христианин. До последней минуты своей жизни слабеющим голосом он читал отходные молитвы, глядя на икону Спасителя. Последними словами его были: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром». Через неделю тело князя было привезено в Киев и похоронено в Федоровском монастыре, рядом с могилой его отца. Очень яркий, прочувствованный рассказ обо всех этих событиях донесла до нас Ипатьевская летопись . Еще одним памятником древнерусской литературы о выдающемся внуке Владимира Мономаха является «Похвала князю Ростиславу Мстиславичу». В этом произведении описываются труды благоверного князя по учреждению в Смоленске самостоятельной епархии и по ее обеспечению. Созданием в Смоленском княжестве собственной епископской кафедры Ростислав Мстиславич, по словам автора «Похвалы...», «боле люди сия и землю просвети» . По мнению современных исследователей Т. А. Сумниковой и Я. Н. Щапова автор этого произведения был тесно связан со Смоленской церковью Богородицы и епископом. Я. Н. Щапов даже предполагает, что он был сотрудником епископской канцелярии и занимался составлением епархиальных документов .
Князь Роман Ростиславич, правивший в Смоленске после своего отца, был человеком кротким и богобоязненным. В делах внутреннего управления он никогда не применял силу, а старался действовать уговорами и убеждениями. «... николи же протву... злу никоторого зла въздающе (за зло не мстил), но на Бозе вся покладывая провожаще (прощал)» , — сообщает летопись об этом князе. Будучи человеком образованным, Роман Ростиславич заботился о просвещении своих подданных. В особенности высокие требования предъявлял князь к грамотности священников: «Вельми учен всяких наук и к ученью своих братьев, бояр и многих людей понужда, устрояя на то училища и учителей греческих и латинских своею казной и не хотел иметь священников неученых» , — отмечает летописец. Немалые средства тратил Роман на строительство и украшение храмов Божьих. При нем была построена церковь Иоанна Богослова. Она находилась в центре Смоленска, являясь, по мнению многих исследователей, частью нового княжеского дворцового комплекса. Ее архитектурный облик был схож с храмом Петра и Павла. С трех сторон церковь окружала галерея, предназначенная для захоронения членов княжеской семьи. Внутри храм был богато украшен фресками, иконами в драгоценных окладах, пол покрывали поливные плитки . Князь Роман вел благонравный и нестяжательный образ жизни. Все свои личные средства он истратил на богоугодные дела, и когда он скончался (1180 год), оказалось, что его не на что хоронить. Как гласит предание, благодарные смоляне собирали деньги на погребение любимого князя . Преемником Романа на смоленском престоле стал его брат Давид Ростиславич (1180—1197 годы). В отличие от своего предшественника он был правителем жестким и скорым на расправу. Он решительно боролся с внешними и внутренними врагами. В середине 1180-х годов князь Давид жестоко подавил бунт против него части городской верхушки. «... въстань бысть Смолене промежи князень Давыдом и смоляны и много голов паде луцыпих муж» , — сообщает Новгородская первая летопись. Одновременно был князь человеком благочестивым и богобоязненным. В его княжение в жизни Смоленской епархии происходят значительные изменения. В это время достигает своего наивысшего развития как духовный и культурный центр Смядынский монастырь святых Бориса и Глеба. В XII веке Смядынь несколько раз упоминается в русских летописях. Наиболее важные события происходят здесь в 1170-х —1180-х годах. В 1172 году, направляясь в южные земли, в Смоленск заехали внуки князя Юрия Долгорукого — Мстислав и Ярополк Ростиславичи, ослепленные своим политическим противником Ростово-Суздальским князем Всеволодом Большое Гнездо. 5 сентября в день убиения святого Глеба, придя в храм Борисоглебского монастыря, они стали молиться и вдруг чудесным образом прозрели. Это чудо произвело огромное впечатление на современников . Важное событие произошло в правление Давида Ростиславича. До своего вокняжения в Смоленске Давид был князем Вышгорода. Как известно, в Вышгороде покоились мощи святых благоверных князей Бориса и Глеба. В 1191 году Давид перенес из Вышгорода в Смоленск ветхие гробницы святых князей. В это же время в монастыре был возведен еще один каменный храм — малая церковь, посвященная святому Василию, по-видимому, в память Вышгородской малой церкви святого Василия, рядом с которой первоначально были погребены святые Борис и Глеб. Одновременно главный храм монастыря подвергся значительной перестройке. Он был обнесен с трех сторон широкой галереей, предназначавшейся для захоронения членов княжеской семьи. Как отмечает летопись, князь Давид стремился устроить на Смядыни «второй Вышегород», который стал бы известен во всем православном мире .
До настоящего времени не ясно, перенес ли Давид под Смоленск только старые гробницы святых братьев или и их мощи. В конце прошлого — начале нынешнего века диаметрально противоположные взгляды на эту проблему высказывали ведущие Смоленские краеведы — С. П. Писарев и И. И. Орловский. Писарев в своих работах на основании детального анализа исторических источников утверждал, что в Смоленск были перенесены именно мощи первых святых, канонизированных Русской Церковью . Младший современник и ученик Писарева И. И. Орловский в статье, посвященной Борисоглебскому монастырю, опровергал мнение своего старшего товарища и доказывал, что в Смоленск были перенесены лишь древние гробницы князей-страстотерпцев . Следует отметить, что на сегодняшний день вопрос о переносе мощей остается нерешенным.
Говоря о жизни Смоленской епархии во второй половине XII века, конечно, необходимо упомянуть о таком явлении, как формирование в Смоленске собственной архитектурной школы. Каменные храмы, которые строились в Смоленске в начале и середине XII века, возводились в соответствии с традициями, сложившимися в Византии и на юге русских земель. В 1180-х годах картина меняется. В 1186 году князь Давид Ростиславич во главе союзной рати нескольких русских княжеств отправился в поход на соседний Полоцк. Полочане, узнав о приближении крупной военной силы, решили не вступать в борьбу, а закончить все миром. Они выслали делегацию с богатыми дарами навстречу Давиду и его армии, которая и заключила со Смоленским князем мирный договор . На некоторое время Полоцк фактически оказывается в подчинении у Смоленска, вероятно, в этот период некоторые полочане перебираются в Смоленск. Возможно, среди них был и зодчий, приглашенный князем для строительства нового храма. В Полоцке к этому времени уже сложилась своя оригинальная традиция архитектурного оформления храмов, совершенно отличная от южнорусской. Вот эта традиция и была взята за основу неизвестным полоцким зодчим при строительстве церкви Михаила Архангела в Смоленске.
Храм возводился в 1180—90-х годах на западной окраине Смоленска, неподалеку от Смядыни. Заказчиком его выступал сам князь, выделявший немалые средства из собственной казны на это строительство. Видимо, церковь Михаила Архангела находилась непосредственно на княжеском дворе или в непосредственной близости от него. Летописец, характеризуя Давида Ростиславича, писал: «Сам бо сяков обычай имееть — по вся дни ходя ко церкви святого архистратига Божия Михаила, юже бе сам создал во княжении своем...» Далее автор летописи восхищается красотой и богатством убранства этого храма: «... такое же несть в полунощной стране, и всим приходящим к ней дивитися изрядней красоте ея, иконы златом и сребром, и жемчугом и камением драгим украшены, и всею благодатью исполнена» . Внешний облик церкви значительно отличается от облика смоленских храмов предыдущего периода. Церковь Архангела Михаила представляет из себя первый на Смоленщине храм так называемого башнеобразного стиля. Барабан купола был как бы приподнят на специальном пьедестале. Благодаря этому, здание устремлялось ввысь. Это впечатление подчеркивалось пристройками-притворами, меньшими по высоте, чем основной объем. Центральная апсида алтарной части храма была сильно выдвинута вперед, боковые же апсиды имеют прямоугольные очертания и значительно понижены. Большим разнообразием отличался внешний декор храма. Острота силуэта церкви подчеркивалась сложнопрофилированными вертикальными тягами-пилястрами на углах внешних стен. Кирпичная кладка оживлялась аркатурными поясками, декоративными нишами с фресками, бровками над окнами. Пол храма был приподнят над землей, и поэтому перед входами находились небольшие лесенки, которые также подчеркивали вертикальную устремленность здания.
Церкви Михаила Архангела присущи основные черты, отличающие постройки полоцкой архитектурной школы. Но это было не простое воспроизведение полоцких традиций на смоленской почве, а их дальнейшее творческое развитие. Так в церкви Архангела Михаила боковые притворы полностью открываются внутрь храма и не отделяются от него перемычками-порталами, как в полоцких церквях. Большим разнообразием и сложностью отличается и оформление внешних стен. Это позволяет говорить о формировании в Смоленске на рубеже 1180—1190-х годов самостоятельного архитектурного направления, базирующегося на традициях полоцкого храмового зодчества .
Вскоре после возведения церкви Архангела Михаила в Смоленске начинается период интенсивного каменного строительства. Искусные зодчие в конце XII — первой четверти XIII веков возводят несколько десятков храмов. Этот факт свидетельствует о богатстве и процветании епархии, а также о личном благочестии смоленских князей, бояр и купцов, заказчиков этих церквей. Непосредственно в княжение Давида Ростиславича было построено, помимо упоминавшихся выше, еще два или три каменных храма. Это небольшие церкви, находящиеся в районе современной Большой Краснофлотской улицы и на реке Малая Рачевка . Возможно, в это время начал возводиться большой храм в устье реки Кловка . Во время княжения Давида Ростиславича произошла смена смоленских архиереев. В 1180 году при въезде нового правителя в Смоленск его встречал епископ Константин , являвшийся, видимо, преемником Мануила, которого летопись упоминает последний раз в 1167 году . Но уже в 1190-х годах епархию возглавляет епископ Симон. Он присутствует при князе в последние часы его жизни, постригает его в монахи и затем отпевает после смерти. По предположению Л. В. Алексеева, епископ Симон — бывший духовник князя Ростислава Мстиславича, сопровождавший его в последнем путешествии .
Смоленский князь Давид Ростиславич скончался 23 апреля 1197 года в день великомученика Георгия, в возрасте 57 лет. Умирал он как истинный благочестивый христианин. Перед смертью он пожелал постричься в монахи и умереть в монастыре святых Бориса и Глеба, для украшения которого он много потрудился. Его супруга, последовав примеру мужа, также приняла ангельский образ. В последний день жизни, чувствуя приближение смертного часа, князь усиленно молился в монастырском храме и после молитвы отошел ко Господу. Похоронен он был здесь же в храме при огромном стечении народа. Выразительный рассказ об этих событиях есть в Ипатьевской летописи .
С именем князя Давида связан любопытный памятник, обнаруженный в развалинах Смядынского монастыря в прошлом веке. В 1833 году Смоленский губернатор разрешил разбирать развалины древних монастырских построек на западной окраине города для добычи каменного бута, необходимого при строительстве шоссе Смоленск-Москва. При разрушении руин Борисоглебского собора была обнаружена гробница из белого известняка. Стараниями профессора Новороссийского университета, археолога Н. Н. Мурзакевича (сына известного смоленского историка священника Н. А. Мурзакевича) гробница была спасена от разрушения . Впоследствии ее перенесли в храм Архангела Михаила. Большинство ведущих смоленских исследователей-краеведов вполне обоснованно высказывали мнение о том, что в этой гробнице был захоронен князь Давид. Это мнение господствует и до сего дня
Смоленский институт экономики
НОУ ВПО «Санкт-Петербургский университет управления и экономики»
Контрольная работа
Предмет: История
и культура Смоленска и Смоленской области.
Вариант № 4
Выполнил: Елена Валерьевна
Третьякова
1
курс, группа №16-29730/1-1
Проверил: к.и.н., доц. Демочкин
Андрей Васильевич
Смоленск
2012 год
-
Перечислите характерные черты социально-эк ономического развития Смоленской земли в составе ВКЛ.
С середины 13 века русским землям начали угрожать литовские князья. Будучи раздробленной, ослабленной татаро-монгольским игом и борьбой против немецко-шведской агрессии, Русь не могла оказать им серьезного сопротивления. Великое княжество Литовское одну за другой захватывало западные и южные русские области. Литовские феодалы совершали частые набеги и на Смоленское княжество, предпринимали многократные попытки захватить его столицу.
А Смоленск переживал одну беду за другой. В 1308 году он был охвачен голодом. Умирали тысячи людей. Мертвых не успевали хоронить. Улицы были завалены трупами. Страшный голод свирепствовал в городе и в 1313-1314 годах. он тоже унес в могилу множество смолян. Голодным выдался и 1322 год. В 1340 году Смоленск постигло новое бедствие – пожар уничтожил в городе все постройки. масса смолян погибла в 1352 году от чумы. "Черная смерть" опустошала город в 1364, 1377 и 1389 годах. А в 1387 году в Смоленске осталось несколько десятков человек, которые чудом спаслись от чумы. Но жизнь снова возрождалась. Однако беды не кончались. Много жителей погибло от голода в 1390 году. затем через десять лет снова последовали подряд два голодных года.
Нетрудно представить, каково было моральное состояние уцелевшего население и могли ли смоляне при таких невзгодах противостоять завоевателям.
Литовские князья, используя бедственное положение города, стали врываться в него. Но смоляне каждый раз находили в себе силы и выгоняли вон непрошенных гостей.
Чтобы укрепить свое владычество в русских землях, литовские феодалы в конце 14 века стали искать политического сотрудничества с польскими магнатами. Оно было закреплено в Кревской унии. После этого набеги литовцев на Смоленск участились.
В 1401 году литовское войско осаждало город на протяжении почти двух месяцев, но взять его не смогло. Захватчики пытались овладеть Смоленском в 1402 и 1403 годах, однако тоже безуспешно. Тогда литовские князья вооружили свое войско тяжелыми пушками и подвергли город варварскому артиллерийскому обстрелу. Смоляне выстояли и на этот раз. Горожане храбро отбивались от неприятеля в течение всей весны 1404 года. И только измена помогла литовцам 26 июня 1404 года ворваться в город.
С того времени Смоленск 110 лет находился под владычеством Литвы, но и пережив столь длительную оккупацию, не утратил черты русского города.
Вхождение в состав Великого княжества Литовского Смоленска и других русских городов, а также украинских и белорусских земель с более развитыми общественными отношениями и культурой способствовало дальнейшему развитию общественно-экономических отношений в самой Литве. Ее великие заимствовали у русских многие правовые нормы, формы государственного управления и т.п. Литовцы, не имевшие тогда еще своей письменности, сделали государственным русский язык. Таким образом, ход исторических событий углублял и укреплял экономические и культурные связи между литовским, русским, белорусским и украинским народами.
Совместными усилиями эти народы сдержали натиск армии немецких феодалов, не дали ей распространить завоевания на восток. Сокрушительный удар по рыцарям Тевтонского ордена был нанесен объединенными силами литовских, русских, украинских, белорусских и польских войск при участии чешских отрядов в знаменитой битве под Грюнвальдом на севере современной Польши в 1410 году. В этом сражении принимали участие и смоленские полки.
Феодалы, крестьяне и горожане составляли основное население страны. Феодалы не были одинаковыми. Выделялись: 1) богатые и знатные (князья и паны), которые владели землями, передававшимися по наследству и 2) средние и мелкие (бояре), обязанные нести военную службу. В 16 веке бояре стали называться на польский манер – шляхта. Феодалы постепенно приобретали все большие права. Великие князья за поддержку себе вынуждены были одаривать их не только новыми привилегиями, но и землями. Раздача земель сокращала государственные доходы и ослабляла власть великого князя. На протяжении 14 – 15 веков земля перешла в руки великого князя, феодалов и церкви. Крестьяне теперь только пользовались ею. От того чьей землей они пользовались, их разделяли на государственных, частновладельческих и монастырских. Крестьяне могли быть «похожими» (вольными), сохранившими личную свободу и право ухода от феодала и «непохожими», лишенными этого и передававшимися по наследству. Особой группой сельского населения была «невольная челядь». Они не вели свое хозяйство, жили при дворе феодала, прислуживали ему и были его полной собственностью.
Сельские поселения состояли из хозяйств отдельных семей – дымов. Крестьяне этого села составляли общину. Каждая семья обрабатывала свой надел и передавала его по наследству. Но лугами, лесами, выгонами для скота распоряжалась община. На Смоленщине села не были большими, они насчитывали 8-12 дымов (дворов), так как большие удобные незаболоченные участки земли встречались редко. Все селяне за пользование землей должны были выполнять различные повинности. Подати раскладывались на каждый дым, а ответственность за их выполнение несла вся община. Главными повинностями были дякло (бралась зерном) и мезлева (мясом, птицей, яйцами). Часть крестьян платила оборок деньгами (грошами).
Городские ремесленники и торговцы, или как их позднее стали называть, - мещане, выполняли особые обязанности и повинности. Главная – поддержание в порядке городского замка (укрепления) и защита города от неприятелей. Купцы уплачивали в казну мыто за ввоз и вывоз товара. Кроме того, горожане должны были исправлять городские дороги, давать подводы для послов и гонцов, платить судную, свадебную и вдовью пошлины, сторожить по очереди дома наместников и воевод, городскую казну. Кроме торговцев и ремесленников, в городах проживали также слуги крупных феодалов, присматривавшие за их городскими домами, и подданные епископов и других представителей духовенства. В отличии от остальных горожан на них не распространялись городские повинности. Смоленской землей управлял наместник, назначенный великим князем. При наместнике был совет (рада), состоявший из знатных людей. В него обязательно входили смоленский епископ, окольничие, казначей, городничий, маршалок. Смоленские мещане избирали своего старосту. Он ведал городскими делами, сбором пошлин, представлял горожан в органах верховной власти. Смоленская земля делилась на волости, которыми управляли тивуны. Такая система управления государством обеспечивала участие феодалов в управлении и охраняла их политические и экономические права и интересы.
15 век для Смоленщины был сравнительно мирным, если не считать первого и последнего десятилетия. Он был благоприятным и для развития хозяйства. Основу его составляло сельское производство. Как и раньше, были годы, когда эпидемии и сюрпризы природы сильно уменьшали численность людей. Особенно трудными были 1436 – 1438 годы. Доходило даже до людоедства.
Бедствия и войны опустошали села и деревни. Часть жителей уходили в соседние земли. Чтобы заселить особенно опустевшие восточные районы, великий князь разрешил селить в них москвичей и тверичей. Несмотря ни на что, растут новые поселения. Расчищаются от леса земли под пашню, увеличиваются площади посевов. Основой земледелия было двуполье. Больше всего сеяли рожь и овес. Пахали на волах и лошадях. Широко развивалось скотоводство. Смоленщина в то время была крупным поставщиком меда и воска. Охота давал пушнину. Города были центрами ремесла и торговли. Большую часть городских жителей составляли ремесленники.
Смоляне вели беспрерывную борьбу против угнетателей. Особенно мощным было восстание горожан весной 1440 года, вошедшее в историю под названием Великая замятня. Тогда все, кто мог держать оружие в руках, поднялись против литовских поработителей. Восставшие кузнецы, мясники, портные, ямщики, котельщики и другие черные люди уничтожили в Смоленске вражеский гарнизон, изгнали литовского наместника. Город был полностью освобожден от захватчиков.
Литовские феодалы послали на усмирение смолян крупный воинский отряд. Но жители Смоленска стойко оборонялись. Они отбили все вражеские приступы. Осаждавшие были вынуждены запросить подкрепление. Они обложили город со всех сторон, подвергли его жестокой блокаде и непрерывному артиллерийскому обстрелу. В городе начался голод, возникли пожары. Но восставшие продолжали бороться из последних сил. А силы были неравными. Литовские войска во много раз превосходили численно защитников Смоленска. И тем не менее войскам удалось осенью 1441 года ворваться в город..
Литовское правительство, пытаясь во что бы то ни стало удержать в своих руках ключ к Русскому государству, значительно укрепило Смоленск, обнесло его дубовой стеной с башнями, наводнило многочисленным войском. По тем временам такая крепость считалась неприступной, но русским войскам нужно было ею овладеть. Это требовали интересы Русского централизованного государства. И великий московский князь Василий III, энергично боровшийся за воссоединение русских земель, в ноябре 1512 года предпринимает свой первый поход на Смоленск. Однако осада, продолжавшаяся шесть недель, не принесла успеха. Второй поход на Смоленск был предпринят осенью 1513 года. Осада города продолжалась свыше четырех недель, но как и первая закончилась безрезультатно. Русские войска были вынуждены возвратиться в Москву.
Решающий третий поход на Смоленск начался летом 1514 года.. В нем участвовало 80 тысяч человек, в обстреле принимало участие 300 пушек. После нескольких залпов смоленский наместник Юрий Сологуб запросил перемирия на один день, но Василий III отказал ему в этом. И канонада продолжилась. Тогда под давлением смоленского «черного люда» наместник и воевода приняли решение о капитуляции. Смоленск открыл свои ворота 1 августа 1514 года. Так Смоленск был возвращен России.
-
Дворянские усадьбы на Смоленщине и их владельцы.
Мария Клавдиевна Тенишева и ее усадьба в Талашкино.
Летом 1896 года Тенишева упросила свою подругу Святополк-Четвертинскую продать ей Талашкино. Мария испытывала такую нежность к этому месту, будто оно было одушевленным. Благодаря Тенишевой Талашкино стало известно всему культурному миру.
В стремлении создать в отдалении от больших городов своего рода эстетический комплекс Тенишева не была одинока. Но нигде не было подобного размаха, отлично организованной на протяжении двадцати лет творческой работы, таких успехов и резонанса не только в России, но и за рубежом.
В Талашкине появились новая школа с последним по тем временам оборудованием, общедоступная библиотека, целый ряд учебно- хозяйственных мастерских, где местные жители, в основном молодежь, занимались обработкой дерева, чеканкой по металлу, керамикой, окраской тканей, вышивкой. Началась практическая работа по возрождению народных ремесел. К этому процессу было привлечено немало местных жителей. Например, только русским национальным костюмом, ткачеством, вязанием и крашением ткани были заняты женщины из пятидесяти окрестных деревень. Их заработок достигал 10-12 рублей в месяц, что было тогда совсем неплохо. Места, где люди способные быстро набирались опыта, постепенно становились производством.
В Талашкине делали, по существу, все и из всякого материала. Посуда, мебель, изделия из металла, украшения, вышитые шторы и скатерти - все это поступало в открытый Тенишевой в Москве магазин «Родник».
От покупателей не было отбоя. Заказы приходили и из-за границы. Даже чопорный Лондон заинтересовался изделиями талашкинских умельцев.
Этот успех не был случайным. Ведь Тенишева пригласила в Талашкино жить, творить, работать и тех, кто составлял в то время художественную элиту России.
В мастерских деревенский мальчонка мог пользоваться советами М.А. Врубеля. Узоры для вышивальщиц придумывал В.А. Серов. М.В. Нестеров, А.Н. Бенуа, К.А. Коровин, Н.К. Рерих, В.Д. Поленов, скульптор П.П. Трубецкой, певец Ф.И. Шаляпин, музыканты, артисты - эта земля становилась для многих мастеров студией, мастерской, сценой.
Днем Талашкино словно вымирало, а под крышами мастерских шла непрерывная работа. Зато когда наступал вечер…
Тенишева организовала здесь оркестр народных инструментов, хор крестьянских детей, студию художественного слова. Получило Талашкино и театр со зрительным залом на двести мест. Декорации расшивали В. Васнецов, М. Врубель, местные смоленские художники, проходившие у них «практику». Репертуар был разнообразный: небольшие пьесы, классика. Ставили Гоголя, Островского, Чехова. С неизменным успехом шла «Сказка о семи богатырях», написанная самой Тенишевой. Она часто выступала на сцене своего театра как актриса.
Сама Мария Клавдиевна представляла собой уникальное создание природы, когда прекрасная внешность и внутренняя глубина находятся в гармонии и дополняют друг друга.
В Тенишеву влюблялись очертя голову. Художники, видя ее, тянулись к кисти. Только один Репин, говорят, написал с нее восемь портретов. Конечно, красота княгини просилась на полотно. Крупная, высокая, с густой копной темных волос и гордо посаженной головой, она была завидной моделью. Но среди изображений Марии удачных очень немного. Рисовали красавицу женщину, «Юнону-воительницу». Человек же с очень непростым характером, с бушевавшими в нем страстями, с талантами и редкостной энергией не помещался на холсте, ограниченном тяжелой рамой.
Быть может, только Валентину Серову удалось победить чисто внешнее впечатление от яркой, эффектной женщины и оставить вечности главное, что было в Тенишевой, - жившую в ней мечту об идеале, к которому она продиралась засучив рукава, не обращая внимания на насмешки и неудачи.
Деятельность княгини, которая забирала все время и огромные суммы, вкладываемые в Талашкино, не способствовали миру и спокойствию в семье. Сам Тенишев, которому выстроенное в Петербурге училище, получившее впоследствии его имя, стоило колоссальных трат, многие начинания жены считал излишними. Финансовая помощь, оказываемая княгиней художникам, ее поддержка культурных начинаний обходились дорого. Вместо заботливой хозяйки роскошных столичных особняков, занятой от нечего делать заботами благотворительности, он имел подле себя какой-то бурлящий поток, пробивавший себе дорогу по своему собственному руслу.
Княгиня увлекалась эмалью - той отраслью ювелирного дела, которое заглохло еще в XVIII веке. Она решила ее возродить. Целые дни проводила Мария Клавдиевна у себя в талашкинской мастерской, возле печей и гальванических ванн. Остались фотографии: она в темной одежде с закатанными рукавами, в фартуке, суровая, сосредоточенная.
Не удовлетворенная полученными образцами эмали, Мария поехала на выучку к ювелиру с мировой славой - мсье РенэЛалику. За короткий срок она в работе с эмалью достигла высоких результатов. Вернувшись в Талашкино, Тенишева получила более двухсот новых оттенков непрозрачных эмалей. Ее работы выставлялись в Лондоне, Праге, Брюсселе, Париже.
В 1903 году, после кончины мужа, княгиня Тенишева получила право распоряжаться семейным состоянием.
В 1905-м она подарила свою колоссальную коллекцию предметов искусства городу Смоленску. Власти не захотели предоставить ей помещение для ее показа. Более того, они вовсе не спешили принять дар княгини. Тогда Тенишева купила кусок земли в центре города, выстроила на свои средства музейное помещение и разместила там коллекцию.
Но, не успев открыться, музей оказался в опасности. В городе и деревнях начались поджоги, прокламации летали там и тут, кто-то уже видел выброшенные иконы и людей с красным флагом в руках.
Тайно ночью, упаковав коллекцию, Тенишева увезла ее в Париж. А вскоре в Лувре открылась выставка, о которой трубили все европейские газеты.
Редчайшая коллекция икон, собрание русского фарфора, резьба по слоновой и моржовой кости, коллекция царских одежд, расшитых серебром и золотом, кокошники, украшенные жемчужной россыпью, исторические реликвии от петровского до александровского времени, творения безвестных народных умельцев и лучшие образцы талашкинских мастерских.
За коллекцию балалаек, расписанных в Талашкине Головиным и Врубелем, Марии Клавдиевне предлагали астрономическую сумму. В газетах тех лет писали, что коллекция никогда не вернется домой: ее показ в разных странах мира может стать для владельцев настоящим золотым дном. Но в Смоленск вернулось все до единой вещи. Тенишева вновь обратилась к властям города, отказываясь от прав собственности и оговаривая только три условия: «Мне хотелось бы, чтобы музей навсегда остался в городе Смоленске и чтобы ни одна вещь не была взята в другой музей». И еще: она просила сохранить за ней право пополнять музей новыми экспонатами и «содержать его за свой счет».
30 мая 1911 года состоялась торжественная передача музея городу Смоленску.
Октябрьский переворот 1917 года застал Тенишеву уже во Франции. Из России приходили ужасающие вести. Княгиня купила под Парижем кусок земли и назвала Малое Талашкино.
После революции музей «Русская старина» постигла участь многих художественных собраний. Коллекции перегруппировывались, их «выживали» из собственного помещения, и, наконец, они оказались в чужих, совершенно не приспособленных для хранения. И, само собой, сделались недоступными для людей. Все, что было построено в Талашкине, постепенно ветшало, растаскивалось местными жителями и в конце концов сошло на нет. В церкви Святого Духа, построенной Тенишевой и расписанной Н.К. Рерихом, хранили картофель. Гробница В.Н. Тенишева была разорена, а его прах выброшен. Имя же княгини, не желая прослыть «неблагонадежными», старались не упоминать.
Надо было пройти многим десятилетиям, чтобы на Смоленщине поняли: она теряет свой шанс быть интересной соотечественникам и миру не только историей, но и сокровищами культуры. Не местное чиновничество, а рядовые музейные сотрудники берегли то, что осталось, спасали, как могли, казалось, уже никому не нужные картины и рукописные псалтыри, страдавшие от сырости. У кого-то оставались старые планы, чертежи, фотографии. Берегли, как принято в России, «на всякий случай». И он настал, этот случай, когда в Талашкине застучали топоры. Снова поднялось бывшее школьное здание, теперь отведенное под музей, в котором со старых фотографий спокойно и чуть печально смотрит на «племя младое, незнакомое» смоленская княгиня.
Мария КлавдиевнаТенишева умерла весной 1928 года в Малом Талашкино под Парижем. Похоронили ее на кладбище Сент-Женевьев де Буа.
После ее смерти прошло больше трех десятилетий. В отдел культуры Смоленского горисполкома пришли две старушки и сказали, что, будучи еще совсем молодыми женщинами, состояли в добром знакомстве с Марией Клавдиевной. А теперь им пора исполнить свой долг.
Из потрепанной старомодной сумочки одна за другой стали появляться редкостной красоты драгоценности: броши, кулоны, браслеты, кольца, изумрудные россыпи, блеск бриллиантов, густая синева сапфиров, вправленных в золотую оправу.
Посетительницы объяснили, что, уезжая, смоленская княгиня просила сберечь драгоценности до лучших времен, которые, как ей думалось, обязательно настанут. В случае чего просила передать их музею. К вещам прилагалась опись. Старушки просили проверить и принять.
Эта усадьба - редкий образец крупного имения эпохи барокко.
Александр Сергеевич
Грибоедов и его усадьба в Хмелите.
В 16 в. село принадлежало князьям
Буйносовым-Ростовским. В конце 17 в.
Хмелитой владел С.Ф. Грибоедов, чей конфликт
с подчиненными ему стрельцами стал детонатором
для "хованщины" - крупного стрелецкого
бунта 1682 г. против правления царевны Софьи.
С 1747 г. имением владел лейб-гвардии капитан-поручик
Преображенского полка Федор Алексеевич
Грибоедов, дед знаменитого драматурга.
При Ф.А. Грибоедове в 1753 г. началось строительство
главного дома, в 1759 г. возведена Казанская
церковь. Четыре флигеля и хозяйственные
постройки показаны уже на планах генерального
межевания 1778 г. Два парка - регулярный
и пейзажный - упомянуты в примечаниях
к планам, составленных чуть позже. В 1789
г. за озером была возведена Алексеевская
церковь (не сохранилась), более оригинальная
и гармоничная, нежели Казанская. Ядром
Алексеевской церкви была двусветная
ротонда с граненой шлемовидной главой,
венчавшей пологую коническую кровлю
над низким аттиковым ярусом. Высокий
антаблемент поддерживали полуколонны,
разделявшие проемы на 12 осях. Нижние окна
в барочных наличниках с фронтонами были
высокими арочными, верхние - круглыми.
Низкий квадратный переход соединял храм
с коренастой трехъярусной колокольней
под широким и высоким шпилем на четырехлотковой
кровле. Барочный пластичный декор подчеркивал
приземистые арки звона и большие круглые
окна в среднем ярусе. Была при усадьбе
и третья церковь - деревянная Успенская,
построенная на небольшом кладбище, недалеко
от Казанской, к юго-западу от нее и просуществовавшая
до 1836 г. В 1790-1810-е гг. (до 1812 г.), в свои детские
и юношеские годы, здесь каждое лето гостил
А.С. Грибоедов (его мать, Анастасия Федоровна,
была дочерью Федора Алексеевича).Хмелитские
впечатления отразились в творчестве
А.С. Грибоедова - более всего в комедии
"Горе от ума". По преданию, дядя поэта
А.Ф. Грибоедов послужил прообразом Фамусова,
а его зять И.Ф. Паскевич-Эриванский - прототипом
Скалозуба. Здесь же А.С. Грибоедов познакомился
с будущим декабристом И.Д. Якушкиным.
В дни Отечественной войны
1812 г. в Хмелите вместе с оккупационными
войсками останавливался ближайший сподвижник
Наполеона, вице-король Неаполя и обеих
Сицилии маршал Франции Мюрат. Во время
отступления французских войск в Хмелите
стоял конный партизанский отряд генерал-майора
И.М. Бегичева.
Основная часть усадьбы 18 нач. 19 в. имела
симметричную осевую планировку. С запада,
от долины р. Вязьма, открывался вид на
главное здание, на ступенчатые террасы
перед ним и на церкви. Верхняя терраса,
с четырьмя двухэтажными флигелями в ее
углах, служила парадным двором. На середине
ее длинной восточной стороны возвышался
большой господский дом. По другую сторону
дома находился квадратный регулярный
парк с главной аллеей по оси дома и всего
ансамбля. Аллея кончалась прямоугольным
копаным прудом. К северу парк переходил
в пейзажный, эта часть была намного больше
по площади и имела свой пруд с островом
посредине.
Около 1836 г. главный дом
капитально переделывают, а у Казанской
церкви расширяют трапезную. Барочную
декорацию фасадов господского
дома стесывают и заменяют на ампирную.
Перед парадным фасадом появляется сильно
вынесенный четырехколонный портик с
треугольным фронтоном, над домом сооружается
деревянный бельведер. Юго-восточный флигель,
остававшийся до 20 в. одноэтажным, соединяет
с главным домом галерея 1780-х гг.
Начиная со 2-й трети 19 в. Хмелита
быстро меняет владельцев - сначала она
переходит в руки представителей женской
линии фамилии Грибоедовых, а в 1869 г. продается
сычёвскому купцу Сипягину. К концу 19 в.
"дом был в ужасном состоянии, никто
не жил в нем уже много лет. Все было запущено.
Северный флигель снесен, верхний этаж
южного флигеля разрушен. В зале на полу
сушилось зерно, из скважин паркета росла
рожь". Но при этом в усадьбе тогда сохранялись
"старинный парк, великолепные скотный
и хлебный дворы и масса других построек.
Кроме этого было 5 000 десятин полей и леса,
два озера, пруд". Граф П. А. Гейден купил
это имение в 1894 г., когда в огромном доме
(с 8 детскими, 53 прочими комнатами и картинной
галереей) была распродана вся мебель,
и новым хозяевам пришлось закупать ее
заново. Перед октябрьским переворотом
усадьбой владела В.П. Гейден-Волкова,
при которой в 1912 г. надстроили второй
этаж над галереей и юго-восточным флигелем.
Тогда при строительстве силосохранилища
наткнулись на фундаменты дома, в котором
раньше жили актеры и цыгане, составлявшие
театральный хор. Среди усадебных сооружений,
исчезнувших к 1910-м гг., была столярная
мастерская, изготовлявшая мебель. Видимо,
уже с 1880-х гг. в усадьбе появилась "сырная
фабрика", принадлежавшая швейцарцу
Шильдту, который поначалу обосновался
с производством сыра в близлежащей усадьбе
Лобановых-Ростовских "Торбеево"
(на территории нынешнего Новодугинского
р-на). Около 1910 г., после пожара в имении
Гейденов "Глубокое" (Псковская губерния),
оттуда в Хмелиту перевезли 130 картин,
собранных князем Н.Н. Дондуковым-Корсаковым,
когда он возглавлял Академию Художеств.
Среди картин были работы Джорджоне, Гвидо
Рени, Рафаэля Менгса, КамиляКоро и других
известных мастеров.
В 1918 г. в главном здании
разместили Народный дом - с театром, читальней,
чайной. Его закрыли в 1919 г., а вещи, картины
и библиотеку передали в музеи и собрания
Смоленска, Вязьмы и Москвы. Во время немецко-фашистской
оккупации главный дом был занят штабом
гитлеровских войск и получил три пробоины
от снарядов нашей артиллерии. В советское
время разобрали два флигеля и до неузнаваемости
изуродовали Казанскую церковь, уничтожив
трапезную и колокольню. Два других храма
снесли до основания. С 1970-х гг. идет восстановление
архитектурных построек усадьбы. Большой
вклад в него сделал работник московских
реставрационных мастерских, а впоследствии
директор музея в этой усадьбе В.Е. Кулаков.
Исследование и подготовку проектных
чертежей провел московский архитектор-реставратор
М.М. Ермолаев. Восстановление исчезнувших
усадебных построек продолжается. Среди
них - конюшня с барочным обрамлением круглых
окон по сторонам крупной входной арки.
Наличники имеют ступенчатый верх и легкий
прямоугольный выступ фартука под нижним
горизонтальным обрезом. Часть стен конюшни
была бревенчатой, с кирпичными каркасными
столбами в мерном ритме. В настоящее время
в усадьбе сохранились главный дом, галерея
и юго-восточный флигель, воссозданный
реставраторами юго-западный флигель,
восточное и западное здания служб к юго-востоку
от главного дома, Казанская церковь, остатки
регулярного парка.
Михаил Иванович
Глинка в Новоспасском
Музей-усадьба М.И. Глинки
в Новоспасском – единственный мемориальный
музей великого композитора, основоположника
русской классической музыки. Новоспасское
– поистине сказочный уголок смоленской
земли, расположенный на берегу реки
Десна. Здесь Глинка провел 12 лет
детства, неоднократно приезжал сюда будучи
взрослым человеком.
Уникален и неповторим
пейзажный парк усадьбы: многочисленные
цветники, каскады прудов, беседки,
мельница, оранжерея, островок Муз и
Амуров лужок. Основу экспозиции составили
переданные в свое время родственниками
композитора подлинные предметы
из родового дома в Новоспасском, мемориальные
вещи.
Достопримечательностью
усадьбы является действующая родовая
церковь семьи Глинок. Ежегодно в
конце мая – начале июня на Смоленщине
проводится музыкальный фестиваль
имени М.И. Глинки, завершение которого
традиционно проходит в Новоспасском.
Во владение Глинок - потомков
старинного польского шляхетского
рода, от которого в 1655 году отпочковалась
ветвь смоленских дворян - усадьба
Новоспасское, а точнее, пустошь
Шатькова, как она первоначально называлась,
перешла в 1750-году. Небольшой деревянный
дом, в котором родился композитор, был
выстроен в конце XVIII века дедом М.И. Глинки
- отставным майором Н.А. Глинкой. Тогда
же, в 1786 году, была сооружена каменная
усадебная Спасо-Преображенская церковь,
по имени которой селение получило название
Новоспасское. На безымянном ручье, впадающем
в Десну, был устроен каскад прудов, а по
обеим сторонам разбит небольшом парк,
впоследствии значительно увеличившийся.
Для него отец М.И. Глинки - отставной капитан
Иван Николаевич Глинка (1777-1834), к которому
усадьба перешла в 1805 году - специально
выписывал из Петербурга, Риги и даже из-за
границы саженцы и луковицы редких растений
и цветов.
Усадебная церковь построена
дедом Глинки в стиле провинциального
барокко. Возле церкви похоронены родители
композитора. В 1812 году отряд французских
солдат, заняв Новоспасское, попытался
ограбить церковь, но крестьяне во главе
со священником И. Стабровским - первым
учителем М.И. Глинки - заперлись в храме
и успешно отбились от неприятеля. Французы
ограбили усадьбу, дом священника, но церковь
осталась нетронутой.
Спасская церковь славилась
своими колоколами. Самый большой
из них весил 106 пудов. Его звук был
слышен на десять верст окрест. В
этот колокол по приказанию хозяина
усадьбы звонили целый день, когда
пришла весть о победе над Наполеоном
и об изгнании врага из пределов
России.
Колокола Новоспасской церкви
чудом сохранились во время коммунистических
погромов. В 1941 году священник и несколько
мирян сняли колокола и затопили
их в Десне. Кто-то из местных сообщил
об этом фашистам. Они схватили священника
и начали его пытать, обливая на
морозе холодной водой и требуя,
чтобы он указал место, где спрятаны
колокола - цветной металл был нужен
для победы третьего рейха. Священник
умер под пытками - фашисты заживо
заморозили его. После войны один
из новоспасских колоколов был найден
и ныне находится в смоленском музее.
Михаил Иванович рос в
большой семье, у него было шесть
сестер и два брата. Душой семьи
была мать Евгения Андреевна. 49 лет она
прожила в Новоспасском, заботливо воспитывая
своих детей. Самым любимым и дорогим для
матери был старший сын Михаил.
Юный Глинка воспитывался
по методе того времени. Была у него
гувернантка-француженка, обучавшая
его читать и писать. Архитектор,
нанятый в имение, учил рисовать.
Глинка рано заинтересовался географией,
начав путешествовать по книгам и
картам, и они определили его дальнейший
интерес к странствиям.
Большое влияние на будущего
композитора оказала его няня
Авдотья Ивановна. Она с особой
охотой пела мальчику русские песни
и рассказывала увлекательные сказки,
сумев привить ему любовь к
родному фольклору. Глинка всегда тепло
вспоминал ее, и, несомненно, многое
из услышанного в детстве от няни глубоко
запало ему в душу.
Усадебный дом в Новоспасском
был построен И.Н.
и т.д.................
Раздел 1. ФАМИЛИИ КАК ОСОБЫЙ ВИД ИМЕНОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА: Раздел 2. ИСТОРИЯ ФАМИЛИЙ СМОЛЕНСКОГО КРАЯ В ЭТНОСОЦИАЛЬНОМ АСПЕКТЕ:
§ 1. Исторический и географический очерк о Смоленском крае (вы сейчас на этой странице)
§ 3. Фамилии смоленского дворянства:
3.3. Смоленские дворянские роды в историко–культурном ареале:
Раздел 3. ФАМИЛИИ СОВРЕМЕННОЙ СМОЛЕНЩИНЫ:
§ 1. Фамилии, образованные от редких форм крестильных имен:
§ 2. Фамилии, образованные от некрестильных имен:
§ 7. Структурные особенности смоленских фамилий читатьРаздел 4. ФАМИЛИИ С ДИАЛЕКТНЫМИ ОСНОВАМИ:
– Буквы А–В читать
– Буквы Г–Л читать
– Буквы Г–Л читать
– Буквы Г–Л читать
ПРИЛОЖЕНИЕ:
1. УДАРЕНИЕ В ФАМИЛИЯХ
2. СКЛОНЕНИЕ ФАМИЛИЙ
ЛИТЕРАТУРА
СПИСОК СЛОВАРЕЙ И СОКРАЩЕНИЙ
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И СОКРАЩЕНИЙ
УКАЗАТЕЛЬ ФАМИЛИЙ читать
Смоленск. Крепостная стена с башней Веселуха в 1912 г.
Автор снимка: С. М. Прокудин-Горский
Историю становления и развития фамилий Смоленского края можно объективно представить только на фоне истории развития этой территории.
История Смоленщины, по мнению ученых, включает несколько периодов: 1) с древнейших времен до 1404 года, т.е. того времени, когда литовский князь Витовт покорил Смоленск, 2) литовский – с 1404 до 1514 года, времени освобождения смоленских земель и вхождения их в состав Московского государства, 3) московский – с 1514 по 1611 год, год захвата края поляками, 4) польский – с 1611 по 1654 год (а отдельные территории – по 1686 год), 5) великорусский – до 1812 года, когда весь Смоленский край был охвачен Отечественной войной, разорен и опустошен (Бугославский, 1914, с.1). Периодизацию можно продолжить: 1) период с 1812 по 1861 год, год отмены крепостного права, 2) предреволюционный (с 1861 по 1917 год), 3) послереволюционный (с 1917 года по настоящее время).
Сразу же укажем, что нелегкие исторические судьбы региона (общеизвестно, что Смоленск – «ключ-город», «форпост Москвы», на его гербе – птица феникс, более 20 раз возрождавшая город из пепла) нашли прямое отражение как в географии Смоленщины, так и в истории смоленских говоров и смоленской фамильной системы.
Интересно отметить, что в период своего расцвета – XII век – Смоленское княжество по своей территории вдвое превышало территорию современной Смоленской области, включала в себя часть могилевских, витебских, московских, калужских, брянских, псковских, орловских и тверских земель. Но к началу XV века княжество потеряло свое былое могущество, заметно сузило свою территорию и было покорено Литвой. В XV веке в составе Литовского государства начинается новое возвышение Смоленщины: к ней вновь возвращаются вяземские, дорогобужские, бельские, гжатские, великолукские и некоторые другие территории. Однако, начиная со второй половины столетия, русские отвоевывают один за другим утраченные регионы, целостность Смоленского края снова нарушается, и к 1514 году, когда великий князь Василий Иванович окончательно присоединил Смоленское княжество к Москве, оно имело в своем составе приблизительно те же земли, что и в начале столетия.
XVI век – период вхождения Смоленского края в состав Московского государства – явился веком укрепления границ, расширения территории Смоленщины. Так, от 1596 года сохранился подлинный документ – «Дело о строении крепостной стены», – который позволяет не только в полной мере представить себе все этапы строительства этого уникального сооружения, «ожерелья всея Руси великой», но и определить территориальные границы: в Деле сохранился документ, содержащий роспись сел Смоленщины.
Гравюра «Осада Смоленска в 1609–1611 г.»
Однако с начала XVII века смоленская земля вновь подверглась нашествию – на этот раз польскому. Именно в этот «польский» период сложились наиболее тесные связи смолян с белорусами, украинцами и поляками. Вся территория края вошла в состав Речи Посполитой.
После нового присоединения Смоленщины к Московской Руси по Вечному миру 1686 года Смоленская земля получила на какое-то время территориальную целостность и определенные границы. Сначала Петр I, а потом Екатерина II старались укрепить и узаконить границы губернии, которые и сохранялись вплоть до революции 1917 года. В состав Смоленщины вошли старинные земли, такие, как Бельский, Вяземский, Гжатский, Дорогобужский, Духовщинский, Ельнинский, Краснинский, Поречский, Рославльский, Смоленский, Сычевский, Юхновский уезды.
Мы не ставим своей целью подробно, по годам, указать на присоединение или выход из состава Смоленщины каких–то мелких конкретных территорий: приведем лишь частный пример.
Районный центр Красный, который еще при князе Ростиславе Великом с 1155 года был удельным городом, потом становился местечком, рабочим поселком, а сейчас является поселком городского типа, не раз переходил «из рук в руки». Менялось и его название – Красный – Красное – Красный.
Отдельные территориальные изменения края происходили на протяжении всего XIX века и до середины 30-х годов ХХ века: некоторые районы входили в состав Смоленщины, потом выходили из нее, не раз менялась граница с соседней Беларусью, русскими регионами (Тверью, Калугой, Псковом, Брянском). В 30-е годы ХХ века процесс «кройки и шитья» территории, обоснованием которому явилось, как тогда говорили, «приспособление старых административно-территориальных единиц к новым экономическим и политическим потребностям», отделил от Смоленской области некоторые исстари смоленские и важные регионы (Бельский и Юхновский).
Как видим, сложна и противоречива история Смоленского края. Не раз и не два смоленские земли переходили из рук в руки, попадая в круговорот военных и политических событий, меняя границы, административное обозначение.
Как же влияет история края и его географическое положение на развитие фамильной системы региона?
Еще в эпоху существования Смоленского княжества развивались торговые отношения с Прибалтикой, немецкими землями (укажем на хорошо знакомые историкам и лингвистам грамоты XII–XIV веков). Исследование антропонимии того периода свидетельствует о достаточно широком взаимодействии антропонимической лексики Смоленского края и означенных территорий.
Литовский период в истории Смоленщины оценивается исследователями неоднозначно, однако в языковом отношении сразу же отметим, что XV столетие серьезно не повлияло на смоленские говоры прошлого. Хотя нельзя не сказать, что столь длительное вхождение Смоленского края вместе с другими западнорусскими, украинскими и белорусскими землями в состав одного государства, естественно, должно было оказать влияние на именования смолян. На наш взгляд, в первую очередь это связано с миграцией населения литовско–русских территорий. Кроме того, по словам А.И. Соболевского, «Смоленск был посредником между Русью и остальной Европой, в Смоленск и далее на Русь вливалась широкой струей европейская образованность и культура» (1909, с. 109).
А вот польский период весьма серьезно отразился в судьбе Смоленского края. Страшную картину представлял Смоленск – центр региона – после его захвата поляками. Город был пуст и являл собою разрушенное незаселенное пространство, огражденное стеной (Писарев, 1898, с. 46). Это пространство стало заново отстраиваться и заселяться новыми людьми, выходцами из Литвы и Польши. Образовалось новое сословие – мещане-помещики. Из делопроизводства упразднялся русский язык, все документы составлялись на польском или на латинском языках. Таким образом, нахождение Смоленского края в составе Польско-Литовского государства оказало, по мнению историков языка, серьезное влияние как на судьбу смоленского диалекта той поры, так и именования жителей региона.
После окончательного присоединения Смоленска к Москве в 1654 году началась реорганизация края. Широким потоком хлынули переселенцы из разных русских областей. Появилось много московских служилых людей, подьячих, писцов. Проводилась политика ассимиляции особого дворянского привилегированного сословия – смоленской шляхты – с приезжими.
До 1812 года связи Смоленского края с Прибалтикой, польскими и немецкими землями по-прежнему активны, развивается торговля, так как границы стали безопасными. В 1708 году смоленское воеводство было преобразовано в губернию, а с 1719 года губерния сделалась Рижской провинцией с 5 крупными уездами по числу главных городов. В это время наблюдается большое число смешанных браков, что, бесспорно, отразилось как на этническом составе края, так и на его антропонимии. В 1775 году вновь образуется Смоленская губерния с 12 уездами, но торговля снижается, значимость региона падает, заметно уменьшается миграция населения, что приводит к определенной стабилизации именника жителей.
Здесь мы ограничимся относительно подробной характеристикой отдельных исторически сложных периодов в судьбах Смоленского края, внесших определенные, иногда довольно серьезные изменения в развитие антропонимической системы региона. Хотя сразу же укажем, что и последующие эпохи имели свои особенности: как уже отмечалось, до 30-х годов ХХ века не было полной завершенности в формировании территориальных границ Смоленщины, серьезными экстралингвистическими факторами явились Октябрьская революция 1917 года, Великая Отечественная война и некоторые другие события. Ограничения в описании связаны прежде всего с объемом работы, а также с тем, что к началу XIX века был в основном сформирован корпус фамилий Смоленского края – этого главного компонента трехчленной формулы именования русского человека. Но, естественно, все исторические факторы, повлиявшие на развитие фамильной системы Смоленского края в период после 1812 года, нами учитываются.
В настоящее время территория Смоленской области включает в себя 25 районов: Велижский, Вяземский, Гагаринский, Глинковский, Демидовский, Дорогобужский, Духовщинский, Ельнинский, Ершичский, Кардымовский, Краснинский, Монастырщенский, Ново-Дугинский, Починковский, Рославльский, Руднянский, Сафоновский, Смоленский, Сычевский, Темкинский, Угранский, Хиславичский, Холм–Жирковский, Шумячский, Ярцевский.
Соседствует Смоленщина с Брянской, Калужской Московской, Псковской, Тверской областями России, Витебской и Могилевской областями Белоруссии.
Особо следует сказать о бывшем Бельском уезде, который в настоящее время входит как район в состав Тверской области. В истории края эта территория, исконно смоленская, не раз меняла свою административную принадлежность. Не исключением является и последнее время, когда беляне подняли вопрос о переходе в состав Смоленской области (1992 год), который пока еще не решен, но возможен и положительный результат.
Смоленск - один из древнейших городов России, история которого уходит далеко за дату первого упоминания о городе в Устюжском летописном своде, где под 863 годом он уже назван «град велик и мног людьми». Смоленск опоясывает одна из длиннейших крепостных стен в России - 6,38 км, уступающая по протяженности разве что псковским девятикилометровым укреплениям. А по сохранности, прочности и красоте своих башен она, пожалуй, может занять и первое место. И до ХХ века смоленская крепость неизменно была «крепким орешком» на пути любых врагов, вторгавшихся на территорию России.
Достаточно долго пробыв самостоятельным и сильным княжеством, с XVI века Смоленск, как и многие другие города, вошел в усилившееся княжество Московское, сразу же получив прозвание «города-ключа». Но до этого, еще в домонгольские времени, в Смоленске было выстроено порядка тридцати каменных храмов характерной «смоленской» архитектуры, от которых до наших дней дошло всего три (хотя для города с такой истории это немало) - Петра и Павла на Городянке, Иоанна Богослова на Варяжках и Михаила Архангела (Свирская) на пристани.
Еще один удивительный памятник архитектуры в Смоленске - Успенский собор, который виден в городе отовсюду - и от крепостной стены, и с улиц, и с берега Днепра. Собор удивителен прежде всего тем, что несмотря на свое расположение на самой высокой точке в центре Смоленска, он уцелел во время всех войн, прошедших через город. Первый собор на этом месте заложил еще в 1101 году сам Владимир Мономах. Собор стал первым каменным зданием в Смоленске, не раз перестраивался, пока в 1611 году уцелевшие защитники Смоленска, целых 20 месяцев оборонявшиеся от войск польского короля Сигизмунда III, напоследок, когда поляки все же ворвались в город, взорвали пороховой погреб. К сожалению, погреб располагался прямо на Соборной горе, и взрыв практически разрушил древний храм, похоронив под его обломками многих смолян и древние усыпальницы смоленских князей и святых. В 1654 году набожный царь Алексей Михайлович выделил из казны целых 2 тысячи рублей серебром на возведение нового главного храма в Смоленске. Остатки древних стен разбирали больше года, а в 1677 году началось строительство нового собора, который мы теперь и видим.
В глубине старинных улочек кремля можно найти тоже много интересного. Кроме стен и башен, в которые то и дело упираешься, кроме красивых храмов (то слегка заброшенных, то наоборот, отреставрированных), можно найти какой-нибудь странный домик или необычную мемориальную доску.
Но куда бы вы ни пошли, рано или поздно все равно упретесь в стену, а пойдя вдоль нее, непременно выйдете к Днепру. Он здесь еще неширокий и тихий. У обоих берегов уцелело по одному арочному пролету старого моста, который не стали восстанавливать после Великой Отечественной войны. Второй мост - новый, конца XIX века, после войны восстановили, по нему можно попасть в район Заднепровья.
Заднепровская часть Смоленска, уходящая далеко, в сторону Минского шоссе, - это в основном новые районы. Но у самого Днепра есть на что посмотреть. Это и древний храм Петра и Павла, и вокзал, и торговая площадь с небольшими старинными домиками, и несколько храмов, в том числе красивая часовенка с шатром-«иголкой», устремленным в небеса. А еще с этого берега Днепра открывается захватывающий вид на Смоленск, на его высокие, мощные стены и башни, и на парящий в легкой дымке над всем городом огромный Успенский собор с золотыми куполами…
Сегодня Смоленск - большой развитой город, с множеством предприятий, оживленным автомобильным движением, множеством парков и скверов, и все же сохранивший не просто историческую память, а настоящую историю в камне и бронзе. По всему городу, особенно в старой его части, сплошь и рядом встречаются памятники и музеи, посвященные знаменитым смолянам и событиям, связанным со смоленской землей. Здесь и оригинальный памятник Твардовскому с Теркиным, и строитель крепости Федор Конь, и музей скульптора Коненкова, и, конечно, множество военных мемориалов, связанных с войной 1812 года и Великой Отечественной.
При этом туристическим городом, и тем более городом-музеем Смоленск никак нельзя назвать. Это совершенно живой, современный город, красивый и постоянно удивляющий. Для туристов здесь хватает гостиниц разного уровня, в центре и на окраине; еще больше здесь кафе и ресторанов - начиная от дорогих и модных и заканчивая пиццериями и кафетериями. И, что немаловажно - почти все самое интересное (кроме трех домонгольских храмов и еще кое-каких достопримечательностей, да еще, само собой, славной реки Днепра) в нем находится прямо внутри кремля. При этом по старому городу можно гулять практически бесконечно. Поэтому, конечно, лучше для остановки выбирать гостиницу в центре, тем более, что их там немало.
Очерк истории этнического самосознания Смоленской земли в контексте ее политической истории
Бой идет у наших стен.
Ждет ли нас позорный плен?
Или кровь из наших вен
Отдадим народу?
Роберт Бёрнс, «Брюс — шотландцам»
Увы и ах, но для современного общества, как и для современной научно-популярной литературы самостоятельная история русских земель центральной России есть terra incognita, населенная драконами.
Экспедиции в эту область отечественной истории, как правило, изначально заражены вирусом «государствоцентризма», что приводит путников либо в пасти Сциллы лубочного «государствопочитания» (когда всю богатую и яркую историю Рязани, Твери, Новгорода, Брянска сводят к неизбежному «объединению» вокруг одного всем нам известного центра), либо в водоворот Харибды истеричного «исторического сепаратизма», переходящего в русофобию.
А ведь ставшую сейчас весьма актуальной теорию русского национализма будет совсем непросто завершить без ясного понимания процессов и механизмов, собравших на Восточно-европейской равнине русский народ. Нет смысла доказывать, что увидеть эти процессы и механизмы без знакомства с историей самостоятельных русских земель XI-XVII веков попросту невозможно.
Выбранный объект обсуждения даёт нам особо богатую пищу для размышлений, так как Смоленщина за указанный период побывала и относительно самостоятельной «землёй» в составе корпоративного владения клана Рюриковичей, и автономной частью Улуса Джучи, и «федеральным округом» в составе Великого Княжества Литовского (ВКЛ), и важнейшей твердынею Московского Царства (МЦ), и восточной окраиной Речи Посполитой (РП). Богатая и бурная история даёт возможность проследить за изменениями в этническом самосознании смолян, за методиками «нациестроительства» в исполнении различных властей Средневековья и Нового Времени, за влиянием «народного мнения» на перипетии бесконечной борьбы за власть и жизнь в Восточной Европе.
И, кроме того, печальная загадка возвышения и падения Смоленска, загадка его «бессмысленного» и беспримерного мужества задевает меня чуть ли не больше всех остальных загадок нашей истории.
РАЗДЕЛ 1. БОРЬБА ЗА ПЕРВЕНСТВО
«О, светло светлая и прекрасно украшенная, земля Русская! Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев, до немцев, от немцев до карелов, от карелов до Устюга… то все с помощью Божьею покорено было христианскому народу»
.
Смоленская земля, окончательно сложившаяся после 1125 года, удобно расположилась на пересечении Днепровского, Западно-Двинского, Волховского и Волжского торговых путей. Крупнейшими центрами Смоленщины, помимо собственно столицы, стали Торопец и Ржева на севере и северо-востоке, Вязьма и Дорогобуж на востоке, Рославль, Мстиславль и Кричев на юге и Орша на западе.
Могущественному княжеству, основанному на месте одного из трех центров «варяжской Руси», уделяют совсем немного места в общих курсах истории России. А ведь в XII-XIII веках на территории Смоленской земли насчитывалось не менее 150 укрепленных поселений, что является вторым результатом среди всех земель Руси!. Более того, Ростислав Мстиславич, Рюрик Ростиславич, Мстислав Мстиславич и другие яркие представители «смоленской ветви» потомков Владимира Мономаха обеспечили своей земле и впечатляющее политическое доминирование на территориях распадающейся «империи» Рюриковичей. Представители Смоленской земли на переломе столетий (до битвы на Калке) в сумме набрали 33 года княжения на главных «общерусских» столах, не имеющих собственной княжеской династии: Киеве, Новгороде и Галиче.
Для того, чтобы лучше понять значение этого факта, нужно вспомнить, что политическая история Руси в XII-XIII веках во многом определялась противостоянием между четырьмя основными «великими княжескими домами»: черниговскими потомками Олега Святославича, смоленскими потомками Ростислава Мстиславича, суздальским домом Юрия Долгорукого и владимиро-волынскими наследниками Изяслава Мстиславича. И вот у владимиро-суздальских Юрьевичей, объявленных в пропаганде более позднего времени «распорядителями Русской земли» — 12 лет на «общерусских» столах, у волынских Изяславичей и черниговских Ольговичей — по 8. При этом в Киеве смоленские Ростиславичи правили в сумме 19 лет против 3 у Ольговичей и года у Изяславичей, в Новгороде — 11 против 12 у Юрьевичей. Апогеем могущества Ростиславичей можно считать 1217—1218 гг. и 1220—1221 гг., когда они владели и Киевом, и Новгородом, и Галичем .
.jpeg)
Но борьбой за общерусские столы экспансионистские устремления смоленского княжеского дома не ограничивались. Судя по всему, смоляне активно вмешивались и в дела соседней Полоцкой земли. Так под 1220 годом Я. Длугош в своей фундаментальной работе привел известие о разгроме смоленским князем Мстиславом Давыдовичем литовцев, грабивших окрестности Полоцка:
«Dux Mstislaus Davidovicz cum Smolensium militia celeri cursu in Poloczko adveniens lithuanos incautos offendens, absque numero sternit et occidit» .
А под 1221 годом Стрыйковский, другой известный польский автор раннего Нового Времени, сообщает о захвате Полоцка смоленской и владимиро-суздальской ратями.
Наконец, для любителей теории криптоколониализма упомяну о соглашениях между Смоленском и Ригой (самое раннее из коих датировано 1229 годов), в которых со временем возникли формулировки, подчеркивающие исключительную роль Смоленска в торговых связях между Русью и Ригой (с 40-ых годов XIII века немецким купцам было запрещено проезжать через Смоленск в другие русские города без разрешения смоленского князя).
И все это могущество довольно быстро уходит в небытие… Причем монголы тут, видимо, не слишком виноваты. Смоленск не был разрушен в ходе «батыевой рати», но по подсчетам из уже цитированной работы «Древняя Русь. Город, замок, село» выходит, что во второй половине XIII века на Смоленской земле прекратили своё существование не менее 108 городов (примерно 70% от общего количества). Их восстановлению не помогло и гипотетически возможное бегство народа из Южной Руси, с Киевской и Переяславской земель: в 14 веке было восстановлено только 42 поселения. Таким образом «коэффициент восстановления» для Смоленщины составил примерно 40 процентов, что более чем в три раза хуже аналогичного показателя для соседней Владимиро-Суздальской земли.
На текущий момент можно выделить четыре группы причин, что сделали во второй половине XIII века смоленских князей зависимыми от великих князей владимирских.
1.Разрушительная война за общерусские столы 30-ых годов 13 века, что затронула земли от Дуная до Донца и Дона и сделала столь легкой задачу Батыя. Смоленские Ростиславичи в ней поучаствовали по полной… и проиграли. В 1228-1240 годах вперед в неформальном общем зачете вырываются «владимиро-суздальские» Юрьевичи. За этот «военный» период на их счету 12 лет княжения на общерусских столах, у Ольговичей — 8, Ростиславичей — 7, Изяславичей —4,5. При этом Ростиславичи сумели в кровавой каше растратить немалое количество людских ресурсов своей земли.
2.Потеря Новгорода. «Теневые» лидеры Юрьевичей — Ярослав Всеволодович и его сын Александр Ярославич «Невский» в 30-ые и 40-ые годы XIII века фактически закрепили этот наименее пострадавший от татар стол за правителями Владимиро-Суздальской земли.
3.Литовская угроза. В работе Д.Н. Александрова, Д.М. Володихина «Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII-XVI веках»убедительно показано, что между 1239 и 1252 гг. в Полоцке произошло утверждение литовской династии. А значит целью литовских набегов, что по разрушительности своей, видимо, могли поспорить с татарскими, становится Смоленская земля. И вот в 1258 г. литовцы и полочане предприняли совместный поход в Смоленскую землю и взяли «войщину на щит» .
4. Роковое стечение обстоятельств:
« Того же лета бысть мор силен в Смоленсце, сотвориша четыре скуделницы и положиша в дву 16 тысяць, а в третьеи 7000, а в четвертои 9000. Се же бысть по два лета »
.jpg)
Почти все население Смоленска исчезло в один год.
И вместо бессмысленных комментариев: под 1232 годом все та же Воскресенская летопись сообщает о нападении недавнего «подручного» князя Святослава Мстиславича на Смоленск с полоцким войском… Символично, что и финальную точку в истории независимой Смоленской земли поставила все та же «бледная царица», чума, после официального визита которой в 1387 году то ли пятеро, то ли десятеро смолян могли лишь запереть ворота переполненного трупами мертвого города.
Вот она, «точка бифуркации». 30-ые и 40-ые XIII столетия, когда банальное стечение обстоятельств и результаты пары сражений вполне могли переписать историю Восточной Европы. Но мир с империей Ростиславичей со столицей в Смоленске, без Великого Княжества Литовского и «трех братских народов» не сложился. Бывает. На рубеже XIII и XIV веков смоленские князья еще пытались возродить былое величие, они еще сумели получить для себя Брянск и тем самым разрезать Черниговскую землю надвое, добив это славное прошлым княжество. Федор Ростиславич, пользуясь поддержкой Орды, к 1294 году собрал странную «квазиимперию» из Смоленска, Ярославля, Чернигова, Переяславля, Витебска. Но «точка бифуркации» была пройдена и историю уже определяли другие.
Подводя итоги этой печальной главы, нужно сказать несколько слов об известиях источников, позволяющих пролить свет на самоопределение жителей Смоленской земли в рассматриваемый период. До нас, к сожалению, не дошли собственно смоленские летописи. Однако, опираясь на сообщения летописцев Киева и Северо-Востока, можем заключить, что термин «Русь» и производные от него употреблялся в двояком значении — как обозначение особого народа (синонимом в данном случае может являться словосочетание «язык русский») древнерусского и как обозначение страны—государства (в этом случае синонимом служило словосочетание «Русская земля»). Термин «Русь» как обозначение страны употреблялся в двух разных значениях — более узком и более широком. В более узком первоначальном он относился к району Среднего Поднепровья и окрестностям Киева. В более широком — ко всем владениям Рюриковичей, заселенным восточными славянами . Не делали исключений и для Смоленска: «придоша Суздалци ратью к Новугороду... a c ними князь Мьстиславъ съ Смолняны и c Рязанци, съ Муромци c Торончаны, с Полочаны, вся земля просто Руская» .По счастью, возможность из первых рук узнать, что думали о себе сами жители Смоленска, все-таки есть. Серия дошедших до нас подтверждений уже упоминавшегося договора Смоленска с Ригой 1229 года не оставляет сомнений в том, что «смольняне» — составители договора с русской стороны — не только употребляли по отношению к своей области и ее населению термин «Русь» в его двух основных значениях, но и широко использовали производные от него—«русин», «русские» купцы, «Русская» земля»:
«Таже правда боуди Роуси в Ризе, на Готьскомь березе … Аще который товар възметь Роусиноу Немчича … Аще къторый Роусин или Немчичь (противитися) въсхочеть сеи правде, да тъ противен БEQ \o (о;˜)у и сеи правде» .
РАЗДЕЛ 2. ДОЛГОЕ ЗАВОЕВАНИЕ
.jpg)
Четыре группы причин, объясняющих поражение смоленского княжеского дома в конкуренции с другими великими домами, не могут полностью описать происхождение того великого кризиса, что охватил к XIII веку всё «семейное дело» Рюриковичей.
Некогда могущественное протогосударственное образование уже как целое со времен Владимира Святославича «Святого» медленно, но верно, поколение за поколением, теряло силу.
Сначала «Русь» ушла с Черного моря, затем — из циркумпонтийского региона, оставив практически все земли на юг от днепровских порогов печенегам и куманам-половцам. Степняки, что во времена Святослава Старого бежали от Киева от одной лишь тени княжеской дружины, со временем вошли во вкус и принялись ходить к русским столицам как на работу. Отступали Рюриковичи к XIII веку и на севере, отдав Прибалтику практически без боя. Отступали и на западе, где всерьез встал вопрос о переходе Галицкой земли в состав Венгерского королевства.
Общую причину этого кризиса применительно конкретно к Смоленску отлично сформулировал более ста лет назад П. В. Голубовский в своей блистательной монографии «История Смоленской земли до начала XV столетия»: «…неудачи были, конечно, подготовлены всей политикой смоленского князя, внимание которого, главным образом, занимали интересы династические».
Здесь всё сказано. Практически во всех землях Руси сформировалось и постоянно воспроизводилось противоречие между интересами государства, концентрированным выражением которого и являлся сакральный род облеченных властью потомков Рюрика, и интересами конкретных земель. В смоленской истории это выражено особенно четко: местные Ростиславичи использовали ресурсы земли не для округления смоленских владений, но для получения новых и новых столов для представителей своего княжеского дома. Этот постоянный экспорт князей и бояр сдерживал распад собственно Смоленской земли ценой её постепенной деградации.
.jpeg)
Отмеченная специфика местной политики ярко отразилась в постоянной борьбе князя со смоленским вечем. Уже Роман Ростиславич, сын основателя династии, «много зле претерпел от смолян»: в 1175 году смоляне прогоняют его сына Ярополка Романовича, оставленного отцом в городе, в 1185 году отказываются продолжать поход на Киев. В 1186 году в конфликте с другим Ростиславичем, Давыдом, пало множество голов лучших смоленских людей. В 1195 году Святослав Всеволодович имел тяжбу и со своими родственниками, и со Смоленской землёй . Наконец, уже после ордынского нашествия планы упомянутого выше Федора Ростиславича «Черного» по созданию огромной «династической» империи из русских городов, пожалованных ханом, были в 1297 году сорваны именно в Смоленске, его родном городе. Нежелание горожан работать на такие проекты своего князя позволило, видимо, его племяннику Александру Глебовичу «взя лестью княжение Смоленское» . Легкий успех Александра Глебовича весьма ярко контрастирует с несколькими случаем неудачных попыток захватить Город вопреки воле его жителей. Так, в 1298 году тот же Федор Ростиславич безуспешно пытается вернуть себе Смоленск. В 1333 году брянский князь Дмитрий Романович неожиданно предпринимает движение к Смоленску, причем приводит с собою и татарские отряды. Но, несмотря на ханскую помощь, предприятие Дмитрия было неудачно, хотя князья и „бишася много“. Наконец, в 1340 году сам хан Узбек отправил большую татарскую рать под начальством Тувлубия против смоленского князя. С татарскими войсками соединились рязанский князь Иван Коротопол, Константин Суздальский, Константин Ростовский, Иван Друцкий а Иван Данилович московский уклонился от личного участия, отправив свою рать под началом воевод. Союзники подошли к Смоленску, пожгли посады, разорили много сел, но города взять не смогли . Удивительный факт на фоне печальной судьбы других русских городов, оказавшихся целью ордынского удара. Смоленск явно примерял доспех «неприступного бастиона» старой Руси.
А между тем, пока Рюриковичи по большей части еще продолжали бороться за лучшие столы, а не за укрепление своих земель, на северо-западных границах их владений случилось неизбежное. Литовские князья сформировали ядро своего полиэтничного государства и заключили «союз» хотя бы со своими элитами. Со времен Гедемина и его сына Ольгерда (первая половина XIV века) Литва приступает к масштабной экспансии в интересах своих князей и своего общества, и противостоять таким объединенным усилиям князья и земли Руси не могут, да иногда и не хотят. Вопрос литовского завоевания Смоленска становится вопросом времени.
Еще в средине XIII ст., как мы видели, начинаются усиленные вторжения Литвы в западные волости Смоленского княжества. 1234, 1245 и 1253 году происходят набеги на Торопец, что завершается в итоге отторжением северной части Смоленской земли. . В 1358 году Ольгерд Гедеминович литовский вторгся уже в южную часть смоленских владений, на Посожье, и взял Мстиславль . Смоленские князья пытались противопоставить этому наступлению когда покорность, когда — союз с Москвой, поднимающимся на востоке аналогом Литвы, с князьями соседних земель. И в предпоследнем акте драмы, в 1386 году Андрей Ольгердович (да, именно Ольгердович) полоцкий в союзе со Святославом Ивановичем смоленским организовали поход против владений Ягайло-Ягеллы, великого князя литовского и свежеизбранного польского короля, «и много зла причинили христианам».В этой войне Святослав Иванович, видимо, желал вернуть мстиславльские, рославльские и кричевские земли, принадлежавшие ранее смоленским князьям. Предприняв неудачный поход против Витебска и Орши, он направился к Мстиславлю, 7 мая 1386 года осадил его, и «начал добывать его и бить пороками …, а по земле Мстиславской распустил своих воинов, и много крови христианской пролил». Трепетное отношение Рюриковичей к земле, которую они считали своей, налицо. Сюда, к Мстиславлю, и подошли полки Ягайлы. Смоляне потерпели поражение. Святослав был убит, а его дети, Юрий и Глеб, взяты в плен. Победители подошли к Смоленску и посадили Юрия Святославовича князем. Юрий принес Ягайло присягу на верность и признал зависимость от ВКЛ и Польши. Так и написали транслитом: «My Jurii Swiatoslawicz kniaź welikyi Smolenskyi dajem wiedomo kto koli sju hramotu widił a lubo slysził s Wolodisławom Bożeju Miłostiju s korolem Polskim, Litowskim i Ruskim… mi z nim za odyn byty, nieostaty mi korola nikotorym wieriemianiem a nikotorum diełom» .
Связь между Великим Княжеством Литовским (ВКЛ) и собственно Городом была специфическим образом укреплена в 1395/1396 годах, когда «брань» и «разность» между братьями Юрием и Глебом Святославичами и военная хитрость знаменитого Витовта помогли временно включить город над вольным Днепром в состав ВКЛ, формально связанного с Польшей династической унией. Однако первое завоевание оказалось непрочным и одно лишь появление под Смоленском рязанского князя Олега вместе с «природным» смоленским князем в 1401 году привело к «мятежу и несогласию» в городе и падению власти ВКЛ. Смоляне отворили ворота для своего прежнего князя Юрия Святославича, чем и продемонстрировали факт существования в городе специфического политического самосознания, не готового пока мириться с подчиненным положением своей земли. В августе месяце 1401-го утвердился в Смоленске Юрий, а осенью того же года Витовт уже стоял с полками под этим городом. И снова в Смоленске — раскол, дошедший до вооруженных столкновений; но противники Литвы в этот раз осилили, перебили многих ее приверженцев, и Витовт, простоявши четыре недели понапрасну, заключил перемирие и отступил. Вот только Смоленск и Рязань не могли устоять перед силой Витовта, и в 1402 году.
.jpg)
Итог закономерен: в 1404 году после двух осад власть ВКЛ в Городе была восстановлена. Примерно тогда же была взята Вязьма, превратившаяся в дальний восточный форпост Витовта. Ну а описания расправ над политическими противниками, что после каждой удачи устраивали в Смоленской земле что Юрий, что Витовт я опущу из-за их тривиальности. .
Смоленск начал постепенно включаться в жизнь нового для себя государства, все более и более активным и целенаправленным становилось его участие в важных для этого мира событиях. Смоленские полки сражались под Грюнвальдом в1410 году вместе с полками польской короны и великого княжества литовского. Зато в гражданской «войне Свидригайла» Смоленск выступил против Польши с Литвой и был вместе с Витебском и Полоцком разбит в битве под Вилькомиром, где пало «множество... князей, и бояр, и мещан (местичов)» .
Важно отметить, что в течение этой гражданской войны в ВКЛ1432-1437годов белорусско-литовские летописи весьма четко различают «Русь» и «Литву». Вот характерный пример из Хроники Быховца: «На лето... князь великий Свидригайло, собравшися со князи русскими и з бояры, и со всею силою рускою и пойде ко Литве». Подобная же фраза есть и в летописи Красинского: «…тое ж зимы в другой раз князь великый Швитригаило собрал силу великую русскую и поидеть на Литву, а повоевали литовское земли много множество..».
Не менее четко «этническое» разделение проводится и в польских хрониках Яна Длугоша, Мартина Кромера и Мачея Стрыйковского. М. Стрыйковский, перефразируя Длугоша, пишет, что к 1432 г. литовская шляхта приобрела к Свидригайло стойкую неприязнь по той причине, что он раздавал уряды «руссакам и Москве» . Длугош утверждает, что «…князь Сигизмунд получил под свою власть все замки литовские, как-то: Вильно, Троки, Гродно. Земли же русские, Смоленск, Витебск, князю Свидригайло остались верны»
А описывая ситуацию, создавшуюся после поражения Свидригайло при Ошмянах, Длугош отмечает, что Свидригайло бежал на Русь, где был принят русскими, «...а более всего смоленчанами, с которыми он потом воевал в Литве. Поэтому также руссаки полочане и киевляне приняли его князем». Таким образом, нужно вслед за Охманьским, Володихиным и многими иными авторами отнести Вильно, Троки, Новгородок, Слоним, Волковыск, Гродно, Браслав, Минск в первой половине XV века к «Литве», а Смоленск вместе с Витебском, Полоцком, Киевом и другими городами по Двине и Днепру — к «Руси».
А в 1440 году Смоленск в очередной раз показал свой характер, когда после убийства короля и великого князя Сигизмунда «на святой неделе в среду вздумали смольняне, черные люди, кузнецы, кожемяки, сапожники, мясники, котельники Андрея [наместника королевского] силой выгнать из города и нарушить присягу». После жестоких столкновений между смоленским боярством и черным людом победители пригласили в Город на княжение Юрия из Мстиславля. Первая попытка войск нового короля и великого князя, Казимира, взять Смоленск в конце этого года была безуспешной. Только вторичный поход, на этот раз уже с личным участием самого короля и великого князя, привел к капитуляции города и бегству Юрия Мстиславского в Москву. .
Подводя промежуточные итоги, можно заключить, что Смоленская земля стала де-факто последним серьезным приобретением ВКЛ на востоке; что завоевание и подчинение Смоленска осуществлялось железом и кровью и требовало от Литвы серьезного напряжения сил; что в то же время Город не выглядел оккупированной и эксплуатируемой колонией и даже в ходе жестких политических столкновений с Литвой и Польшей находились в его стенах люди, связанные с ВКЛ и верные ему.
Поражение в гражданской войне и подавление восстания 1440 года не стало катастрофой: Смоленщина сохранила вполне достойное положение в Великом княжестве и имела неплохие условия для дальнейшего существования в его государственном организме.
РАЗДЕЛ 3. ПРИМИРЕНИЕ И ПЕРВАЯ ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА СМОЛЕНСКА
«И приговорил государь, что ему идти к Смоленску в третие»
Ведь были методы укрепления связей Смоленска с Великим Княжеством Литовским и Польшей и помимо победоносных походов и грома осадных пушек. Первый привилей Смоленску был выдан еще Витовтом после второго завоевания города, в 1404году. Второй привилей, привилей Казимира Ягеллончика стал, видимо, результатом восстания1440-1442годов . Содержание этих пропавших документов может быть восстановлено по привелею Александра 1505 года . И важнейшим итогом упорной борьбы смолян за свои права и привилегии стало уравнение в правах князей, бояр и панов смоленских с князьями, боярами и панами литовскими. По своему важны были и гарантия права завещания, и ряд серьезных привилегий экономического характера, вроде освобождения от тамги и обязательства короля не держать в Смоленске корчмы.
.jpeg)
Свою роль сыграло и некоторое уменьшение накала религиозной борьбы в ВКЛ и, в частности, в Смоленске. Да, по знаменитой Городельской унии шляхте «земель литовских» даровался ряд привилегий, которыми, как это не раз было подчеркнуто, могут пользоваться только «...почитатели христианской религии, Римской церкви подвластные, не схизматики или другие неверующие» . Однако к середине XV века стало очевидным, что масштабных притеснений своих православных подданных на восточных границах ВКЛ вести или не может, или не желает, и М. Меховский в трактате «О двух Сарматиях» спокойно констатировал, что «...в Полоцке, Смоленске и затем к югу за Киев все... держатся греческого обряда и подчиняются патриарху Константинопольскому» . А сам Смоленск в упомянутом выше привилее Казимира Ягеллончика получил гарантии неприкосновенности церковного имущества и обещание «...християнства греческого закону не рушити, налоги им на веру не чинити» .
Умиротворение Смоленска невероятно пригодилось правителям ВКЛ в грядущих потрясениях. Действительно, некогда могучее и опасное для соседей государство, достигнув, казалось бы, вершины могущества, вдруг начало забывать о таких мелочах, как выполнение договоров и защита подданных. И этим воспользовалось Великое Княжество Московское, где ветвь Рюриковичей по примеру Литвы заключила союз с местной элитой и приступила к расширению своей земли вместо поиска новых столов.
Новгород Великий в 1470-1471 году принял себе князя из рук Казимира и заключил с последним договор, обещав принять у себя королевского наместника и выплачивать дань в обмен на защиту . Король польский и великий князь литовский не мог не понимать, что создаёт для своего московского коллеги casus belli, пройти мимо которого нельзя. Но Казимир так и не предпринял никаких реальных действий во исполнение своих обязательств сюзерена. Эта история повторилась и в 1480 году, когда войска ВКЛ не пришли на помощь ни к мятежным братьям московского князя, ни к хану Большой Орды Ахмату, ни к вассалам ВКЛ в землях по верховьям Оки, когда отступающий от Угры Ахмат «...побеже… по королевой державе, воюя его землю за измену» . Не помог Казимир Ягеллончик и старому союзнику ВКЛ — Тверской земле в 1485. И, наконец, судьба разоренного крымским ханом Менгли-Гиреем Киева неприятно контрастировала с благополучием городов восточного соседа.
Парад отступлений логично перерос в «странную войну» 1492-1494 годов, когда переход к Москве многих из относительно самостийных Новосильских князей (Белевских, Одоевских, Воротынских) закончился наступлением сильных московских отрядов на принадлежащие уже непосредственно великому князю литовскому Вязьму, Любутск, Мценск, Мезецк, Мосальск. И главной ударной силой ВКЛ в этой войне стали смоляне. Именно «смоленский воевода князя великого Литовского… пан Юрий Глебович… прииде под грады под Серпееск да Мезеческ с силою многою» и отбил эти господарские городки . И именно смоляне упорно оборонялись в верховских городках во время большого наступления русских войск. После второго взятия Мезецка московские воеводы «...изымаша во граде Кривца, околничего смоленского, и иных многих князей, панов литовских и смолнян»; в Серпейске «изымаша во граде Ивана Феодорова сына Плюскова, смолянина, и иных многих князей, панов, и литвы, и смолян двора великого князя Александра Литовскаго»
.jpeg)
Мы видим, что смоленское боярство к концу XV века выступало как сила, вполне лояльная ВКЛ, как главный защитник интересов государства на его восточных границах. Приближалось время испытаний для города в целом: война 1500-1503 годов была по сути дела растянувшейся на несколько лет военной катастрофой Великого Княжества Литовского. И после падения Торопца, Белой, Мосальска, Брянска, Стародуба, Трубчевска, Новгород-Северского, Путивля, Любеча, Гомеля, Чернигова — Смоленск превратился в главную крепость ВКЛ на востоке и точку приложения все основных военных усилий формирующейся России. Александр, великий князь литовский и король польский поспешил принять меры для укрепления этой крепости: 16 августа 1502 года смоленские мещане по своему челобитью получили льготную грамоту с освобождением на шесть лет от уплаты серебщины и ордынщины . И началось...
В 1502 году, осенью Дмитрий Иванович, сын великого князя московского «Землю Литовскую повоева и поплени, а града Смоленска не взял, понеже крепок бе» . Источники с другой стороны фронта добавляют, что «москвичи... город Смоленск, мало не весь пушками обложивши, и день и ночь беспрестанно его добывали... невымовыя штурмы на него чинили» .
Очень характерны действия Александра литовского в течение всей этой осады. Еще 9 июня король получил из Смоленска известие о приближении к городу «русских князей». В августе, в Минске король польский и великий князь литовский узнал о движении основных сил противника к Смоленску, об акциях против Полоцка и Витебска. К Александру приходили жители Смоленска с плачем и мольбой о защите от врага, он радуется известиям об отваге смолян в обороне. И, наконец, получает известие, что 17 сентября, когда для «великой рати» Дмитрия Ивановича «корму не стало, не на чем было стояти и города достовати», русские отступили от Смоленска. Возможно, на решение русских об отступлении повлияло и движение войск ВКЛ к Орше, но мужественная оборона на стенах Смоленска, без сомнений, определила итог этой компании .
«великий князь [Василий III московский и всея Руси]... воевал осень и зиму до великих заговен, а землю пустошил всю, города же... не взял» . 140 пушек под стенами Смоленска и яростные штурмы не помогли.
«обступиша град [русские] и стрельницу Крыношевскую розбиша...и града Смоленска людям великие скорби нанесе» .
«добрые люди в крепости рыцарски оборонялись, терпели большую нужду от врагов, а также голод... решившись все-таки скорее съесть друг друга, чем сдаться» .
И, наконец:
«Пришел князь великий сам и с своими братьями под город Смоленск с многими силами и с великим нарядом пушечным. И пушки и пищали большие около града поставив, повелел бить град со всех сторон и приступы великие чинить без отдыха; и огненными пушками в град бить, так что от пушечного и пищального и людского кричания и вопля, также и от градских людей супротивного боя пушек и пищалей земля колебалась, и друг друга не видели, и весь град в пламени и в дыму, казалось, вздымался. И страх великий напал на горожан, и начали из града кричать, чтобы великий государь пожаловал, меч свой унял, а бою велел перестать, а они хотят государю бить челом и град сдать» .
.jpeg)
Без деблокирующей армии не мог тут помочь и очередной привилей, выданный теперь уже Сигизмундом I Смоленску, где прямо подчеркивалась роль смолян в обороне восточных границ ВКЛ . Ничем не мог помочь ВКЛ и авторитет смоленского владыки Варсонофия, заклинавшего жителей «защищать крепость до последнего»
И снова подведем промежуточный итог: смоленская элита в войнах конца XV-первой четверти XVI века деятельно и отважно сражалась за своего сюзерена, за великого князя литовского и короля польского против превосходящих сил противника. А героическая оборона Смоленска в четырех (!!!) компаниях помогла ВКЛ пережить весьма тяжелый период своей истории, когда под натиском стремительно расширяющейся Москвы его великие князья часто демонстрировали растерянность и неспособность к быстрым и решительным ответам на вызовы времени.
Стены Города приняли на себя самый тяжелый, самый яростный натиск, и после 1514 года давление на ВКЛ с востока начало временно слабеть.
РАЗДЕЛ 4. ВТОРАЯ ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА СМОЛЕНСКА
«Аще бы таких крепкостоятельных градов в Росийском государстве хотя и немного было, никако же бы тем нашим врагам и злым волкам было в нашу землю входно»
Без малого сто лет прошло — и все перевернулось. 16 сентября 1609 года передовые отряды, возглавляемые литовским канцлером Л. Сапегой, подошли к Смоленску, через три дня к ним присоединились главные силы под командованием короля Сигизмунда III Вазы, которые 21 сентября и начали осаду города. Снова смоляне пытаются удержать расползающуюся границу (и даже очищают Дорогобуж от тушинцев), снова под стены подходит сильный враг, снова деблокирующей армии нет, снова судьба страны зависит от стойкости гарнизона и жителей Города.
.jpeg)
Я не буду здесь пересказывать все обстоятельства почти 20-месячной героической обороны Смоленска русскими, не буду рассказывать о ночном штурме 25 сентября 1609 года, о минной войне, о коротких жестоких схватках в подземных галереях, о применении химического оружия, о штурмах 11 августа и 21 ноября 1610 года. Не буду особо распространяться и о феерической истории, украденной Питером Джексоном для сцены штурма Хельмовой Пади, в которой «Новодворский, кавалер Малтийский» пробирался в смоленскую клоаку с мешком пороха. Скажу лишь о главном: на этот раз смоляне на стенах своего города спасли уже Россию, что признавали и признают абсолютно все, включая и неизвестного нам автора «Новой повести о преславном Российском царстве» — агитационно-пропагандистского патриотического документа начала 1611 года, процитированного в заголовке этого раздела.
И интересней всего понять, как и отчего произошла такая удивительная метаморфоза с городом-героем нашего опуса. Для этого придется вернуться в конец прошлого раздела, в 1514 год, когда победоносные войска Василия III присоединили Смоленск к России. Честно признаюсь, я не симпатизирую этому великому князю, но вот смоленская победа была им оформлена красиво. Государь сумел сразу сделать сильный ход, дав волю сидевшим в осаде служилым людям: «И которые похотели служите великому князю, и тем князь великий велел дать жалование по 2 рубля денег да по сукну по лунскому и к Москве их отпустил. А которые не похотели служить, а тем давал по рублю и к королю отпустил» .
Многие из наиболее верных людей «литовской партии» воспользовались предоставленной возможностью, что подтверждается списком розданных смоленским боярам в ВКЛ хлебокормлений в 1514 году. Выехали представители виднейших боярских фамилий: Плюсковы, Ходыкины, Кривцовы (вспомните имена пленников, взятых в 1493 году московскими войсками в верховских городках!) . Но многие предпочли остаться, особенно с учетом того, что Василий III «не повеле у них … тех поместий отимати, повеле им по прежнему владети, кто чем владеет» . На московской службе остались представители Басиных, Жабиных, Кривцовых, Плюсковых, Пивовых… Всего, как показано в замечательных таблицах М. М. Крома, из списка родов, упоминающихся в Литовской Метрике в реестре князей, бояр и слуг смоленских в 1480-ых более тридцати фамилий оказалось в списках Дворцовой тетради, то есть было причислено в XVI веке к верхушке служилого сословия Московского Царства.
Для успокоения оставшихся горожан государь по примеру великих князей литовских выдал по их челобитью жалованную грамоту, копировавшую основные статьи прежних смоленских привилеев, отменил некоторые налоги. Особо было подчеркнуто, что государь собирается свой город Смоленск «держати о всем по тому, как их держал великий князь Витофт и иные государеве, и Александр король и Жигимонт» . К сожалению, «быстрая» измена владыки Варсонофия, раскрытая наместником князем В. В. Шуйским, испортила очередной интереснейший эксперимент по развитию городского самоуправления в Московском Царстве . Василий III счел себя относительно свободным от обязательств перед заговорщиками и «заговорщиками» и применил опробованные методы «нациестроительства»: «бояром смоленским поместья подав на Москве, а москвичом в Смоленске поместья подавав» ; «которым людем велел бытии на Москву, и государь… тех пожаловал, дворы им на Москве и лавки велел подавати» .
И действительно, к 50-ым годам XVI века (по великолепным таблицам все того же М. М. Крома) из числа известных смоленских бояр Пивовы оказались в Ярославле, Плюсковы — в Медыни, Жабины — в Можайске, Полтевы — в Ярославле и Владимире. Хотя менее заметные Вошкины, Ходневы, Шестаковы и прочие и во второй половине XVI века числились по Смоленску под именем «земцев».
Результатом этой довольно умеренной политики Москвы стало то, что после серии «пэрэтрахиваний» служилого сословия Смоленской земли, Город встретил в 1609 году армию польского короля как серьезная и достаточно монолитная сила, готовая вынести тяжелейшие испытания для своей новой Родины.
12 - начало 13 веков- это время подлинного расцвета духовной культуры в Смоленских землях. Именно в эти годы Смоленским княжеством правили Ростислав Мстиславич (1125-1159), его сыновья Роман Ростиславич (1159-1180) и Давид Ростиславич (1180-1197). Ростислав Мстиславич не задолго до отъезда на великокняжеский престол в Киев передал в полное ведение епархии Соборный холм. Это возвышающееся над городом место, увенчанное величественным Мономаховым собором, становится центром политической и духовной жизни земли Смоленской. В кафедральном соборе хранился архив княжества. Здесь же находилось главная смоленская святыня- икона Одигитрии. Перед ней смоляне молились в годы войн и лихолетий, перед ней заключали договоры и давали клятвы.
Очень много для развития и укрепления православия в наших землях сделал внук Владимира Мономаха князь Ростислав Мстиславич, которого современники называли «Набожным». Этот князь был не обычно любим и уважаем людьми за христолюбивую жизнь, хотя судьба судила ему вести непрестанные междоусобные брани. По представлении он был весьма почитаем народом и Церковью как заступник русской державности. А таких князьях народ слагал песни, легенды и жития, сохраняя вечную память о них для наставления потомков.
Заботился он о горожанах и крестьянах своей области, о духовном монашеском чине, уделял много внимания церковной жизни Смоленской земли. В 1145 году князь возвел на Смядыни- мести убийства страстотерпца Глеба Владимировича- каменный Борисоглебский храм, приурочивая его о освящение к 30-летию перенесения его дедом мощей святых братьев- мучеников в Вышгород. Князь Ростислав является основателем самостоятельной династии смоленских князей Ростиславичей. Желая усилить свой удел и подчеркнуть его независимость, Ростислав Мстиславич учредил в 1136 году в Смоленске архиерейскую кафедру (до этого Смоленска земля подчинялась церковном отношении епископу Переяславльскому). Первым Смоленским епископом стал Грек Мануил, приехавший из Византии на Русь для обучения русских людей церковному пению.
Князь Ростислав издал особую Уставную грамоту Смоленской епископии. В Уставной грамоте определялись льготы и судебные полномочия архиерея, а так же источники содержания епархии. В последствии сам Ростислав и его приемники расширяли и дополняли этот документ. В грамоте князя особо отмечается, что в епископские суды не должен вмешиваться некто из представителей светской власти. Уставная грамота завершается призывом Ростиславом Мстиславича к своим потомкам и приемникам- не изменять основных положений грамоты, не пытаться упразднить Смоленскую епархию или соединить её вновь с Переяславльской. В настоящее время грамоты смоленских князей, данные епархии, являются важным источником по истории Смоленщины в средние века.
Свой рассказ о князе Ростиславе летописец завершает такой характеристикой «этот князь ростом был средним, лицом широкий и борода круглая, широкая. Прилежал о Церкви святой и, когда оканчивал пение, чин святительский почитал и многую милостыню священникам, вдовицам и сиротам давал».
В 16 столетии при составлении «Степенной книги» в неё был внесен на основании летописных статей и рассказ «о великом Князе Ростиславе» в этом повествовании много говорится о любви князя к Церкви и церковным людям, о длительных душеполезных беседах с игуменом Поликарпом, наставлявшем Ростислава- Михаила «любить правду и все по правде творить, и весь богом порученный люд праведно судить и мирного завета никогда не нарушать, и землю русскую, что досталась ему по отцовскому завещанию, всею силою от врагов защищать и охранять её благочестиво». Заветы эти были осуществлены благоверным князем, что и стало причиной почитания людьми и Церковью Великого князя Ростислава, во святом крещении Михаила, прозванного Набожным.
Роман Ростиславович остался в народной памяти богобоязненным и благочестивым человеком. Когда Роман Ростиславович скончался, выяснилось, что его не на что похоронить. Свои сбережения князь тратил на милостыню церкви и нищим. Он не жалел средств на строительство храмов создание приходских школ. Школа была организована и при дворцовой церкви князя. Она полностью содержалась на личные средства князя Романа. В школе обучались дети боярства и духовенства. Князь лично приглашал для этой школы греческих и латинских учителей, так как не хотел иметь в своем княжестве не образованных священнослужителей. Латинский язык в то время был международным языком общения в Западной Европе. Благодарные Смоляне сами собрали деньги на достойное погребение своего правителя.
Новый смоленский князь, брат Романа Ростиславича, Давид (1180-1197гг.) так же не мало сделал для развития духовной культуры средневеково Смоленска. В конце 12-в начале 13 веков в наших землях разворачивается не бывалая по размаху каменное храмовое строительство связанное с формированием самостоятельно архитектурной школы и собственной оригинальной традиции украшения церквей.
Храм- это дом Божий, дом молитвы. Первым христиански храмом была та самая сионская горница, в которой Господь совершал Тайную Вечерю со Своими учениками перед Своими крестными страданиями. Храм- во истину ковчег спасения для верующих людей. Каждый храм посвящается Богу, нося имя в память того или иного священного события или угодника Божия. Первые храмы, которое пришли из Византии, имели в плане форму креста- символ спасения, круга- символ вечности. Среди храмов существует большое архитектурное разнообразие. В середине 12 века в Смоленске складывается архитектурный ансамбль на Соборном холме, состоящий из собора Пресвятой Богородице, епископской дворцовой церкви и нескольких жилых, служебных и хозяйственных построек. В 40-45 метрах к югу от собора была построена дворцовая церковь князя Ростислава.
В 1145 году князь Ростислав заложил каменный собор в Борисоглебском монастыре, который находился на Смядыни вблизи место убийства святого Глеба. Это был величественный одноглавый шестистолпный храм. В 1191 году князь Давид пристроил к собору с трех сторон широкую галерею- усыпальницу, и храм получил ярусную композицию. Собор стал еще более представительным.
При князе Ростиславе в 50-е годы построены еще две церкви в не стен города: с восточной стороны в перекопном переулке и на правом берегу Днепра церковь Петра и Павла, которая сохранилась до наших дней.
В 1140 -х годах на правом берегу Днепра возникает княжеский двор с церковью Петра и Павла. Его основатель- благоверный князь Ростислав Мстиславич Набожный. Храм был построен на малонаселенном месте правого пустынного низменного берега Днепра, называемом «Тетеревник», там, где была загородная княжеская резиденция, жила его дружина, охотники и слуги. Вблизи восточной части храма до 60-х годов 20 века протекала речка Городня, или Городянка.
Несколько позже, в 1160-70-х годах уже в центральном районе города при князе Романе Ростиславиче был построен новый княжеский двор с церковью Иоанна Богослова. Она стоит на левом берегу Днепра, почти на против Петропавловской церкви и первоначально была очень похожа на нее, только стройнее.
Первые русские храмы в Смоленске построены южнорусскими мастерами из Киева или Чернигова. До наших дней в Смоленске сохранился только один башнеобразный храм. Это церковь Михаила Архангела, которую называют также Свирской.
Мастерство смоленских зодчих было известно далеко за пределами Смоленской земли. Их приглашали строить храмы в Киев, Рязань, Псков, Великий Новгород. Возможно, были каменные храмы и в других городах Смоленщины, в Рославле, в частности, найдена плинфа.
Строительство в Смоленске оборвалось после эпидемии 1230- 1232г г., а потом начались усобицы, вражеские нападения, таяла экономическая мощь города.
Значительным явлением в древнерусском искусстве 12-13вв. является смоленская монументальная живопись. До нашего времени сохранились лишь небольшие фрагменты живописи по свежей, сырой штукатурке, украшавших стены храмов средневекового Смоленска.
В Смоленске сложилась своя иконописная школа.
Монастырь Ризоположения, где был игуменом Преподобный Авраамий, стал центром культуры древнего Смоленска. В него принимали «после великого испытания по книгам»- уникальное явление. Здесь была крупная библиотека, возможно велась летопись, здесь работал ученик Преподобного Авраамия Ефрем, автор «Жития» своего учителя. Известно, что Авраамий Смоленский написал 2 иконы на сложные сюжеты, А, став игуменом, он богато украсил храм иконами. Возможно, в его монастыре была иконописная мастерская.
Мы расскажем о двух иконах- иконе Смоленской Божией Матери Одигитрии и Чудотворной иконе Смоленской Божией Матери Одигитрии в Надвартной церкви. Первые из этих икон как утверждают историки, считалось одним из древнейших изображений Богоматери. К сожалении эта икона утеряна. К открытию собора вновь в 1943 году иконы на месте уже не было. Её место нахождение до сих пор не известно. Бесценная для верующих, она могла показаться кому-то источником наживы. Однако среди пожилых верующих, которые видели войну еще помнят её, живет убеждение в тот, что икона была спрятана и таким образом спасена от поругания. Вторая икона первоначально была установлена в церкви над Днепровскими воротами крепостной стены. Сейчас эта икона, свидетельница Бородинской нашей славы, находится в Успенском Смоленском кафедральном соборе и почитается как главная его святыня.
Во время эпидемии 1230-1232 годах умер Смоленский князь Мстислав Давыдович. Середина 13 века стала для Смоленщины, как для всей русской земли, временем тяжких испытаний. В 1238 году, уходи из-под Торшка, войска Батыя разорили восточные смоленские земли. После захвата Киева 1240 году к Смоленску отправился один из отрядов монголо-татар.
Святой Меркурий- мужественный «воин от юности своей», доблестный защитник славного города от языческого нашествия, мученик, упокоенный Господом во Царстве небесном- и вместе с тем один из наиболее загадочных своим происхождением, житием и кончиной святых мужей в Смоленской истории.
Возможно, что родом он был из Риги. Сколько времени и какому князю служил в Смоленске воин Меркурий, мы не знаем. Можно лишь предположить, что подвиг он совершил в достаточно молодом, хотя и не юном возрасте, о чем свидетельствуют различные описания святого в «Подлинниках».
Время, когда в Смоленске проживал воин Меркурий, было тяжким для Русской земли. По пределам ее прокатилась страшной волной нашествие Батыева воинства: «По городам и весям было великое пленение от злых этих варваров, злая беда, церквей святых уничтожение и запустение злое, так что в них дикие звери расплодились, и не стало людей, и монастыри святые были разграблены безжалостно, городам же и весям было запустение великое, священникам же и всем сановитым людям тяжкие вериги возлагали на шее и злые раны на хребтах, и насильственную смерть, а святых иноков и инокинь посекали без жалости, и всему православному люду возлагали на шее ярмо языческое. Тогда и сама земля восплакала, как чадолюбивая мать, увидев ту беду на странах в христианских пределах, ибо наполнили тогда злые варвары землю Русскую огнем и дымом своим злобожным и греховным законом: ибо не только это творили они, но и грудных детей отрывали от грудей материнских и разбивали оземь, а иных прокалывали оружием и оскверняли девичество юных дев и замужних жен, разлучая с мужьями и святых Христовых невест- инокинь оскверняли блудом. Многие из православных тогда сами себя убивали и смерть принимали, чтобы не быть оскверненными язычниками. И было тогда пленение великое православным, и были безжалостны к ним бесчеловечные ратники, связывали их за волосы и гнали, словно скотину…….»
И вот, после завоевания Киева, войска монголо-татар приблизились к Смоленску. В это время все жители молились вместе Богородичной церкви, чтобы Владычица избавила верный ей град от нашествия. Тогда же некоему пономарю, было ведение от чудотворной иконы Божьей Матери, посредством которого этому блаженному мужу было сказано: «Человече Божий! Скоро иди к тому Кресту, где молится угодник мои Меркурий и говори ему: Призывает тебя Божия Матерь!». Богородица назвала пономарю точное место, где следовало искать Её угодника. Действительно, на указанном дворище пономарь увидел Меркурия в полном вооружении, ибо «было ему уже явлено свыше о посланной победе еще перед приходом пономаря». Узнав от посланника, что пробило время его подвига, Меркурий вместе с ним возвратился в Богородичный храм или по другому списку жития- в Печерский монастырь.
Ночью Меркурий подошел к стану врага и убил Исполина, других же привел в великое смятение. После чего татары «не могли и не осмеливались даже в мыслях приблизится к городу». В том как погиб Меркурий есть две версии. Одна из них гласит, что, когда он заснул, пришел сын предводителя татарского войска и отрубил уме голову. Но произошло чудо, Меркурий восстал на поле боя, взял в руки свою голову и пришел в Смоленск к городским воротам. Смоляне были изумлены такому явлению. Похоронили Меркурия с большими почестями.
В честь подвига Меркурия смоляне когда-то поставили каменный столб у Молоховских ворот, который был утрачен еще в 18 веке. Не могло подобное положение вещей не отразится и на церкви. Епархия беднеет. Сокращается количество приходов. Уменьшается численность духовенства. В этот период фактически прекращается каменное храмовое строительство в Смоленских земля. Но даже в этих тяжелых условиях Смоленщина сохранила свой высокий духовный потенциал. Свидетельством этого стало явление новых святых подвижников Русской Церкви- выходцев из нашей земли. Здесь следует упомянуть благоверного князя Феодора Смоленского и Ярославского, просветителя земель Золотой Орды. Судьба князя Смоленского и Ярославского Феодора была подобна жизненному пути предка его, Великого князя Ростислава Мстиславича Набожного: как и этот Великий князь, благоверный Феодор претерпевал изгнание и озлобление, воинские и личные невзгоды, переносимые им смирено, без отчаяния.
Другим великим святым Смолянином стал преподобный Симон. Он был одним из старейших смоленских архимандритов, когда услышал о подвигах преподобного Сергея Радонежского и об основной им обители. Преподобный Симон стал одним из ближайших соратников и помощников преподобного Сергия.
Симон был сопричастен явлению Сергию благодати Святой Троицы, удостоен лицезрения чуда, описанного автором жития Радонежского святого.
Сам Симон не был канонизирован; на сколько известно, не было составлено агеографичекое повествование и служба ему. Житие и делание этого блаженного мужа к сожалению прикровенны.
14 век не оставил нам ни одного монументального сооружения о непрерывающихся традициях православной культуры которые имели своими корнями блестящую культуру Смоленска 12-начало 13 веков, говорят только немногочисленные уцелевшие памятники письменности. В первой половине 14 века написано в Смоленске Евангелие, названое по месту находки Аршанским и хранящиеся в Киеве.
Широко было известно среди русских книжников литературное произведение, созданное в Смоленске,- «Хождения архимандрита Агрифения в Святую землю».
Другой смолянин Игнатий, в 1389 году сопровождал митрополита Пимена в далекое путешествие и оставил «записи о хождении в Царь Град».
Жемчужиной русского книжного искусства называет замечательный памятник смоленской письменности, выполненный в 1395 году это Псалтырь Онежского Крестного монастыря.
В конце 14-начале 15 веков Смоленск переходит под власть Литвы. В Великом княжестве Литовском большинство населения было православным, но правящая элита во главе с великокняжеской семьей склонялась к католичеству. Поэтому положение Православной церкви в Литовском государстве было не простым. В 1395 году литовские войска в первый раз взяли Смоленск. При въезде в город великого князя Витовта перед ним несли католический крест и исполняли гимны на латыни. Сам Витовт терпимо относился к православию.
В 1400-1459 годах Русская Православная Церковь окончательно разделяется на две митрополии- Московскую и Киевскую. Епархии, входящие в состав великого княжества Литовского, в том числе и Смоленское, подчиняются теперь не Московскому митрополиту, а Киевскому.
В 15 веке литовские правители периодически предпринимали попытки подчинения Православной церкви Папе Римскому и Ватикану. Однако благодаря стойкости в Вере простого народа и активному противодействию православной Иерархии, все подобные попытки заканчивались неудачей.
Свидетельством сложности взаимоотношений между Православной церковью и властями Литвы служат трагическая судьба епископа смоленского Герасима. В 1433 году он был избран митрополитом Киевским, но продолжал проживать в Смоленске. В 1435 году по приказу великого князя Свидригайло, заподозрившего преосвященного в тайных связях со своими врагами, он был арестован, вывезен в Витебск и там сожжен.
Рубеж 15-16 веков был временем очень суровым испытаний для православного населения Литовского княжества. В этот период предпринимаются особо активные попытки ввести католичество в Смоленских землях. В 1500 году епископ Виленский даже выпросил у папы римского особую грамоту, разрешавшему католическому духовенству казнить смертью еретиков и язычников. Бывали случаи, когда католические ксендзы насильственно крестили детей из православных семей в свою веру. Все это вызывало активное сопротивление со стороны православной церкви и местного населения. Во многом подобная политика Ватикана и великокняжеской власти в Литве способствовала усилению тяги смолян к переходу под власть Великого князя Московского.
Церковь оставалась хранительницей лучших традиций культуры нашего края. Об этом свидетельствует «Летопись Авраамки», огромный летописный сборник, составленный при дворе Смоленских епископов монахом Авраамкой. Как можно заключить из текста этой летописи, её автор был обстоятельно знаком со Священным Писанием и трудами таких богословов как святой Аванасий, Кирилл Философ и другие. Это позволяет говорить о сохранении в Смоленске и в Литовский период духовной школы.
